Участники «путча» 19-21 августа 1991 года старательно наступили на все грабли участников «мятежа», провалившегося за 74 года до их выступления, но их победители оказались не лучше.
Битва с призрачными танками
Всерьёз Государственный комитет по чрезвычайному положению я воспринимал до первого выпуска новостей. Ведущий одного из центральных каналов рассказывал о событиях в столице так объективно и отстранённо, как будто переворот происходил в каком-нибудь Гондурасе, а сами события до отвращения напоминали дурно поставленный спектакль. Отрывок из выступления главного «путчиста» вице-президента СССР Янаева, телесюжет с агитирующим против ГКЧП и почему-то не арестованным Ельциным, зарисовка с московских улиц – демократически настроенные тетушки спрашивают у молоденького танкиста, будет ли он в них стрелять. «Не буду! – клянётся хлопец. – У меня и снарядов нет!»
Тогда я ещё не знал ни о самоарестовавшемся в Форосе Горбачёве, ни о бойцах «Альфы», не дождавшихся приказа повязать Ельцина, но верить в серьёзность происходящего было уже невозможно. Оставалось только расслабиться и получить удовольствие, играя в героических революционеров.
Журналисты «Новой газеты» (не нынешней, а той которую возглавлял будущий вице-губернатор Александр Потехин), озираясь, нет ли слежки, вывозили компьютеры на конспиративные квартиры. Собравшийся на Дворцовой площади народ слушал пламенную речь героического мэра Анатолия Собчака. Какие-то энтузиасты соорудили у Мариинского дворца первую баррикаду, которая пожалуй могла вынести таранный удар мопеда…К вечеру всё закончилось. Собчак велел разобрать грозное сооружение. Назначенные неожиданно для себя представителями ГКЧП вице-мэр Вячеслав Щербаков и командующий Ленинградским военным округом Виктор Самсонов быстро сообразили, что происходит какая-то нездоровая фигня, и мудро решили спускать дело на тормозах. Я за рюмочкой чая с Потехиным выдал политический прогноз, точностью которого горжусь до сих пор: «Через два-три дня всё кончится, но перед этим нескольких убьют, чтобы было, кого жалеть!»
К вечеру следующего дня, стараниями нагнетающих истерику московских столпов демократии обстановка накалилась. Зная, что войска уже уходят с улиц, они таки устроили столкновение митингующих с отходящей от Белого Дома колонной – какая же революция без павших героев! Идущие из столицы сообщения были столь душераздирающи, что запаниковал и удрал на Кировский завод даже прекрасно осведомлённый обо всём Собчак. По слухам, на его кресле после бегства было обнаружено мокрое пятно, кажется, от пролитого дрожащими руками чая.
Но снабжённому кофе, пирожками, водочкой и травкой от прогрессивных бизнесменов народу было уже море по колено! Несколько сот раздухарившихся граждан перекрыли подступы к Мариинскому полудюжиной «баррикад», за которыми героически оборонялись от виртуальных танков. Периодически раздавался вопль, что армия наступает от Васильевского острова или Московского вокзала, и революционная масса с энтузиазмом разбегалась: кто навстречу врагу, кто - в противоположном направлении. Депутаты горсовета бегали посередине, изымая у революционеров бутылки с бензином и призывая их к ненасильственному сопротивлению в духе Махатмы Ганди.
Особенно отличился зампредседателя горсовета видный демократ Пётр Филиппов. Сбрив свою знаменитую пегую бороду, Пётр Сергеевич сбежал в неизвестном направлении и не появлялся в Питере несколько дней. В Москве по части драпа отличился смывшийся в Вятку Игорь Тальков, но он опомнился быстрее Филиппова. Уже 26 августа на праздничном концерте на Дворцовой площади героический бард рвал струны под светофорным флагом свободной Литвы и разоблачал недобитых коммуняк.
Но это было уже потом, а 21 августа, около шести утра, у баррикады на улице Герцена, «обороняемой» анархистами, Федерацией Социалистической молодёжи и мною, любимым, раздался долгожданный лязг гусениц, принадлежащих, увы, банальному бульдозеру ремонтирующих улицу работяг. Через день этот закопчённый трудяга и очистил местность от остатков баррикад, причём фирма, возле дверей которой боролся с тоталитаризмом наш славный отряд, долго пыталась содрать с горсовета деньги на уборку.
Михаил Керенский против Бориса Ленина
Даже в деталях «путч» ГКЧП оказался потрясающе похож на «мятеж» генерала Корнилова 27-31 августа 1917 года. Накануне своего выступления будущие члены Комитета, пришли к президенту СССР Михаилу Горбачёву с призывом остановить развал страны и получили от него уклончиво-одобрительный ответ. Точно так же министр-председатель Временного правительства Александр Керенский дал отмашку наводить порядок верховному главнокомандующему российской армией Лавру Корнилову.
Давно уже подсиживавшие Керенского большевики встали на его «защиту» от путча, и то же самое сделали 74 года спустя копавшая под Горбачёва команда первого президента России. Вышедшие на улицы, не имея приказа стрелять и вообще чёткого плана действий, воинские части ГКЧП успешно обрабатывались ельцинскими агитаторами, как и двигавшийся на Петроград конный корпус генерала Крымова с кавказской «Дикой дивизией». Янаев не отдал приказа применить оружие и Корнилов не пожелал «чтобы пролилась хоть одна капля братской крови».
Член ГКЧП, министр внутренних дел СССР Борис Пуго и бывший начальник советского Генерального штаба Сергей Ахромеев покончили с собой при столь странных обстоятельствах, что до сих пор популярна версия об их убийстве, но точно такие же слухи сопровождали самоубийство Крымова. И Горбачев, и Керенский отмежевались от «путчистов», но до сих пор неизвестно планировали ли они это заранее или решили переиграть первоначальный сценарий.
В обоих случаях двуличные вожди проиграли. «Освободивший» Горбачёва Ельцин вскоре сверг его после декабрьского сговора в Беловежской пуще, «спасшие» Керенского большевики изгнали министра-председателя в ходе октябрьского переворота, и недавние кумиры прогрессивной интеллигенции превратились в презренные политические трупы. Александра Фёдоровича до самой смерти терроризировали сплетней о побеге из Зимнего дворца в женском платье, а Михаила Сергеевича несколько раз даже побили.
Победители незадачливых «путчистов» крови не боялись, и скоро весь юг бывшего СССР рухнул в нескончаемую пучину межплеменных баталий. После 1917 года народу положили много больше, но две мировые войны и всё, что произошло между ними, начисто повыбивало с одной шестой суши тех, кого Лев Гумилёв называл пассионариями. В отличие от большевиков, демократы во главе с Ельциным смогли только разрушать и грабить, но и их противники оказались не лучше. Бежавший на Дон Корнилов создал из кучки офицеров и юнкеров Добровольческую армию, которая даже после гибели своего командующего, более двух лет дралась с красными и едва не взяла Москву. Янаева с компанией хватило лишь на несколько унылых интервью.
Маленькая перепись истории
Как и положено истинным революционерам, победители быстро передрались между собой. Уже в первую годовщину ГКЧП группа москвичей и питерцев, участвовавших в баррикадном шоу, но не одобрявших развала СССР и реформ Гайдара, устроила альтернативное шествие в масках ослов, козлов и баранов. Демонстранты несли транспарант «Мы поддерживали Ельцина» и пели на мотив известной кришнаитской молитвы «Харя Боря, харя Ельцин, Ельцин-Ельцин, харя-харя». В Москве дело дошло до драки с демократами. В Питере акция с участием постоянных авторов «АПН Северо-Запад» Игоря Пыхалова и Алексея Щербакова и меня прошла мирно.
Конечно, всё это были невинные шуточки, зато ссора с Ельциным вице-президента России Александра Руцкого, председателя Верховного Совета Руслана Хасбулатова и председателя Конституционного Суда Валерия Зорькина завершилась танковой пальбой и почти двумя сотнями погибших. Ещё более кровавым стал конфликт российского президента с другим героическим борцом против ГКЧП, президентом зачищенной от русского населения Чечни Джохаром Дудаевым.
Параллельно разборкам в лагере победителей шла перепись истории подавления «путча». Здесь особо отличились питерцы. Первые месяцы лавровый веночек делили по-братски. Затем Собчак стал пренахальнейшим образом тянуть одеяло на себя. Бывшие соратники вычеркивались покруче, чем товарищ Троцкий из истории революции 1917 года. По новой версии депутаты горсовета попрятались по щелям Мариинского дворца, вице-мэр Вячеслав Щербаков перебежал к путчистам и лишь Анатолий Александрович не растерялся. Самолично вышел навстречу танкам, да так на них рявкнул, что бронированные монстры трусливо поджали гусеницы и расползлись по ангарам.
Последняя версия поражения хунты появилась в 2006 году. По словам губернатора Петербурга Валентины Матвиенко, танки путчистов не пустил на Невский проспект лично Владимир Путин. Фамилию Дмитрия Медведева тогда мало кто знал, но я верю, что даме с талантами Валентины Ивановны придумать новую версию победы над тоталитаризмом - раз плюнуть!
