 |
 |
|
|
Фын Си по-китайски – западный ветер. Так в ходе Корейской войны подписывал свои письма Иосиф Сталин. Но ещё во времена Второй Мировой многие корейцы и китайцы служили Советскому Союзу, храбро дрались с гитлеровцами и их союзниками – японцами. Дунфэн – восточный ветер – имел значение для победных мая и сентября 1945-го.
На войну под псевдонимом
Исторически на Дальнем Востоке проживало немало корейцев, бывших подданными Российской империи. В основном они были лояльны и пришедшей ей на смену Советской власти.
Однако в 1930-е эти люди – крестьяне, рыбаки, интеллигенция, попали прямо в жернова мировой политики. Дело в том, что риск начала полномасштабной войны на Востоке был тогда ничуть не меньше, чем на Западе. Японская империя оккупировала Корею, затем Маньчжурию, вела войну в Китае и стремилась к дальнейшей экспансии на континенте, даже впоследствии попробовав Советы на прочность в боях у озера Хасан и на Халхин-Голе.
В Кремле было решено депортировать корейское население, среди которого японская разведка периодически вербовала агентов, в Среднюю Азию. В 1937 году 170 тысяч человек отправились в Узбекистан и Казахстан. Там большинство советских корейцев и встретили начало Великой Отечественной. Брали людей «неблагонадежной» национальности в армию не слишком охотно, чаще мобилизуя на трудовые работы. Некоторые даже прибегали к хитрости, чтобы попасть на фронт: назывались бурятами, казахами или якутами, а также представлялись фамилиями жён и родственников.
Тем не менее, известны биографии около 400 корейцев-фронтовиков, а один из них – Александр Мин - стал героем Советского Союза. Учитель русского языка из Приморья, призванный в армию в мае 1941-го, Мин участвовал в обороне Москвы. Проявил себя в Курской битве, где попал в окружение, но организовал круговую оборону, лично уничтожив семерых фашистов, за что был награжден орденом Красного знамени. Погиб капитан Мин при освобождении села Паридубы на Западной Украине летом 1944-го. Посмертно получил звание героя Советского Союза «за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистским захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм». Хорошо, наверное, что Александр Павлович, лежащий в братской могиле на Волыни, уже не видит, как его победу отыграли назад: на обильной политой кровью Мина и его однополчан кровью земле сегодня «декоммунизируют» последние памятники советским солдатам и воздают почести эсэсовцам из дивизии «Галичина».
«Выпили и весь спирт в медпункте»
На Дальнем Востоке, в тысячах километров от развернувшихся от Мурманска до Туапсе боевых действий тоже ощущалось серьёзное напряжение: было понятно, что рано или поздно столкновения с Японией не избежать. Поэтому здесь вполне официально существовал свой фронт – Дальневосточный, а в его рядах было особое секретное подразделение, сформированное по национальному признаку.
На территории Маньчжурии в 1930-е годы существовало мощное партизанское движение, где с японскими оккупантами сражались бок о бок корейцы и китайцы. Однако с помощью сочетания крайней жестокости и различных хитростей, вроде разжигания межнациональной розни, японской Квантунской армии и военной полиции к началу 1940-х удалось фактически разгромить его.
Остатки партизан перебрались в СССР. Здесь, под Хабаровском, в селе Вятское, из них была сформирована отдельная 88-я стрелковая бригада. Её возглавил прославленный китайский боевой командир Чжоу Баочжун, а корейский батальон – его соратник и будущий вождь Северной Кореи Ким Ир Сен, ставший капитаном Рабоче-Крестьянской Красной армии.
Многие бойцы бригады писали рапорты, чтобы отправиться сражаться с фашистами, но руководство в этом отказывало. Бывшие партизаны проходили комплексную военно-политическую подготовку – их готовили не только к войне с Японией, но и к налаживанию мирной жизни на освобождённых территориях в дальнейшем. При этом на базе они не отсиживались: Ким сотоварищи регулярно совершал разведывательные и диверсионные рейды на территорию Маньчжурии, которые документировал служивший с ним капитан Василий Иванов.
«В честь победы советские солдаты и офицеры… пировали, всю ночь они не спали, – Вспоминал на склоне лет Ким Ир Сен в мемуарах «В водовороте века», как встречали в бригаде 9 мая. – Кажется, тогда выпили всё спиртное, что имелось в интендантском складе. За одну ночь иссяк и весь спирт медпункта. Вообще русские пьют много. От радости, вызванной победой, все – и русские, и корейцы, и китайцы – пели и кружились в танцах. Мы считали победу Советского Союза нашей общей победой».
Самые теплые чувства к тому времени Ким испытывал до конца жизни, вспоминая о катании на лодках по Амуру и русских товарищах по оружию. Вскоре вместе с ними он начнёт строить новое государство на освобождённом севере Корейского полуострова.
Интересно, что ему помогали и некоторые советские корейцы-фронтовики. Скажем, майор РККА Михаил Кан, воевавший в составе 3-го Белорусского фронта, в качестве переводчика в 1945-46 годах вместе с Кимом и нашими офицерами объезжал города и посёлки, агитируя за новую власть. А полковник Петр Цой, начальник училища бронетанковых войск в Саратове, стал одним из создателей Корейской народной армии и разработал в 1950-м году план атаки на Сеул.
Тогда Ким Ир Сен горел энтузиазмом, чтобы объединить страну под своей властью. И это едва не стало реальностью: в начале Корейской войны молодым и плохо обученным вооружённым силам КНДР, тем не менее, удалось с ходу захватить Сеул и большую часть территории полуострова. И только вступление в войну международной коалиции во главе с США переломило её ход.
Впервые посетивший Россию в конце апреля этого года внук Ким Ир Сена – Ким Чен Ын, чтит традиции: возложил цветы к памятнику морякам Тихоокеанского флота во Владивостоке и вспомнил о советских солдатах, освобождавших Корею. Монумент в их честь на горе Моранбон над рекой Тэдон в центре Пхеньяна содержится в идеальном состоянии. Почувствуйте разницу с мрачным глумлением над исторической памятью в Восточной Европе и на той же Украине.
Герой, достигший берега социализма
Как известно, Китай оказался государством, понесшим наибольшие человеческие потери во Второй Мировой. Значительная его часть была оккупирована японцами, которые были вынуждены вести постоянную войну с националистами Чан Кайши и коммунистами Мао Цзедуна.
С 1937 по 1945 год там нашли свою могилу не менее 500 тысяч японских солдат, которые при других обстоятельствах могли быть задействованы против СССР. Уже сам этот факт позволяет говорить о весомом вкладе китайцев в Победу. А ведь ещё и сын самого Мао был советским фронтовиком…
Судьба старшего сына будущего Великого Кормчего Мао Аньина сложилась в соответствии с его именем. Ань – значит берег, ин – герой. Отец хотел, чтобы он стал героем, достигшим берега социализма. Будучи 8 лет от роду Аньин был арестован вместе с матерью Ян Кайхуэй. Отказавшуюся отречься от мужа и его коммунистических взглядов Кайхуэй расстреляли едва ли не на его глазах.
В течение нескольких лет Аньин с младшим братом нищенствовал и бродяжничал в Шанхае, пока его не разыскали местные коммунисты, а в далекой Москве обратили внимание на их судьбу. Так сын Мао оказался в СССР и стал воспитанником Интернационального Ивановского детского дома, где его стали звать Сережей.
В 1942 году Сережа написал Сталину: «Я не могу видеть, как кованый фашистский сапог топчет вашу землю. Я отомщу за тысячи, десятки тысяч убитых советских людей». Всего таких писем было четыре, и в итоге он добился своего. После окончания эвакуированного в Шую Ленинградского военно-политического училища и Военно-политических курсов Красной армии получил звание лейтенанта и в 1944 году воевал на 2-м Белорусском фронте.
После окончания войны Аньин попросил отправить его на родину. Лично принявший лейтенанта в Кремле генералиссимус подарил именной револьвер, с которым тот не расставался, и пожелал счастливой дороги. А в 1950-м, когда началась Корейская война, Аньин отпросился у отца и уехал добровольцем на фронт, где и погиб при налёте американской авиации. 28-летний юноша достиг своего берега социализма.
Когда Мао доложили об этом, он долго молчал, глядя в одну точку, курил, а потом сказал: «Революционная война без жертв не обходится. Погиб простой боец и не надо делать особого события из этого только потому, что это мой сын».
Часто «прогрессивная общественность» сравнивает эту фразу со словами Сталина об оказавшемся в плену у немцев сыне, и делает вывод, что оба были такими жестокими и кровавыми, что даже собственных детей не щадили. Ну а если бы те сыновей на фронт не отпустили, вероятно, писали бы о трусливых тыловых крысах. На самом деле оба конечно детей жалели, просто считали, что вождям непристойно публично показывать свои чувства.
…Когда в 2015 году в параде к 70-летию Победы отказались принимать участие западные бывшие союзники, а по Красной площади промаршировали воины Народно-Освободительной армии Китая, не было недостатка в скептических комментариях – мол, эти-то тут причём. Тем самым комментаторы по обыкновению демонстрировали собственное невежество.
Кстати сказать, на том параде были ещё и монголы, про которых надо писать отдельно: первыми приняли сторону СССР в 1941-м, дали около 500 добровольцев РККА, а главное – обеспечили «монгольский ленд-лиз», в рамках которого безвозмездно передали полмиллиона (!) лошадей остро нуждавшейся в них армии.
Надо думать, в следующем, 2020, юбилейном году, ветер с Востока будет вновь ощущаться над Кремлем 9 мая. И это правильно, ведь того требует историческая правда. Да и дуновение Дунфэна в розе ветров мира с каждым годом становится всё сильнее.
Андрей Дмитриев, редактор "АПН Северо-Запад"
Источник - конкретно.ру