 |
 |
|
|
Польские евреи, да и многие поляки открыто радовались победе Израиля в шестидневной войне. На мотив польского гимна «Есче Польска не згинела…» пели новые слова: «Дал нам пример Моше Даян, как побеждать должны мы». В традиционно русофобской Польше особый восторг вызвало то, что поражение арабов было поражением СССР. Не случайно некоторые поклонники Израиля восторженно скандировали: «Наши евреи побили их арабов».
Лидер Польши Владислав Гомулка не стал сдерживаться. Через неделю после войны на Ближнем Востоке, 19 июня 1967 он выступил на одном из партийных мероприятий. Помимо словесного осуждения агрессии Израиля, польский лидер добавил, что у всех граждан Польской Народной республики, независимо от их национальности, должна быть только одна Родина – Польша. Те, кто считают по- другому, пусть убираются туда, где, как они считают, их Родина. Гомулка даже назвал польских евреев «пятой колонной». Несколько позднее, 19 марта 1968 года он выступил на одном из митингов и заявил: «евреи, которым Израиль дороже чем Польша, должны покинуть нашу страну».
Действия Гомулки вызвали в Польше бурный народный подъем. Восторженные толпы у костелов молились за здоровье первого секретаря ПОРП (при том, что верхушка католической церкви, выполняя распоряжения из Ватикана, воздерживалась от комментариев по поводу происходящего). На некоторых транспарантах писались три даты – 11 ноября 1918 (восстановление независимости Польши), 9 мая 1945 года (завершение Второй Мировой войны освободившей Польшу от гитлеровцев), 19 марта 1968 года (начало освобождения Польши от сионистов).
Чтобы понять, почему это вызвало широчайший резонанс в мире и сыграло роковую роль в судьбе Гомулки и социалистического строя в Польше, необходимо вспомнить о предшествующих событиях. После Второй мировой войны Польша оказалась в советской сфере влияния, в ней был установлен коммунистический режим. Однако была одна характерная особенность польской власти в 1945-56 гг. – значительную часть руководящего слоя составляли евреи. Многие польские евреи, которые после 1939 года, оказавшись на присоединенных к СССР территориях Западной Украины и Западной Белоруссии, смогли благополучно пережить войну, находясь в эвакуации, стали теперь в большом количестве возвращаться в Польшу. До конца 1949 года в Польшу с востока прибыли 230 тысяч евреев, многие из которых сразу стали занимать высокие должности в правительственном аппарате.
Во второй половине 40-х гг. в политбюро польской компартии евреи из так называемой «пулавской» группировки составляли 25% (при том, что среди населения они составляли порядка 1%). Особенно существенными были их позиции в органах Министерства общественной безопасности (МОБ), во главе которого стоял Якуб Берман. Вице-премьером и председателем Госплана был Гилярий Минц, а Роман Замбровский руководил в Специальном комитете по борьбе с экономическим мошенничеством и вредительством.
«Пулавяне» (название происходило от Пулавской улицы, где жили многие функционеры из этой группировки) полностью контролировали идеологию и СМИ. Во главе партийной газеты «Трибуна люду» стоял Леон Касман, а радио возглавлял Роман Верфель. В Войске Польском, которым с 1949 года командовал выдающийся советский полководец Константин Рокоссовский, евреи преобладали в политуправлении. Все приказы и распоряжения Рокоссовского должны были сначала получить одобрение политорганов, и лишь затем спускались подчиненным. Такого никогда не было в Красной армии даже в период Гражданской войны. Рокоссовский неоднократно жаловался на это обстоятельство в Москву, но безрезультатно. Когда уже после смерти Сталина посол СССР в Варшаве Георгий Попов попытался высказать недовольство кадровой политикой Польши, польские лидеры нажаловались в Москву и Попова отозвали с формулировкой за «высокомерное отношение к польским товарищам».
«Пулавской» группировке противостояли две конкурирующие фракции. «Натолинцы» (название происходило от Натолинского дворцово-паркового комплекса) во главе с членами Политбюро и заместителями премьер-министра Станиславом Лапотом, Зеноном Новаком и Францишеком Юзвяком считались твёрдыми сталинцами. К ним примыкал и маршал Рокоссовский. Лидером национал-коммунистов являлся Владислав Гомулка, возглавлявший партию в 1943-1948 гг. и по иронии судьбы женатый на еврейке Софии Шокен.
В 1949 году Гомулка и его ближайшее окружение были обвинены в «правом националистическом уклоне» и исключены из партии, а затем, в июле 1951 года, арестованы. После смерти Сталина расклад изменился и возник тактический союз между «национал-коммунистами» и частью «пулавян» во главе с Замбровским, сумевших дистанцироваться от Бермана и других чрезмерно усердных в репрессиях руководителей госбезопасности. Коалиция успешно шантажировала Кремль антисоветскими выступлениями 1956 года и добилась от Хрущёва поддержки взамен на обещание, что Польша будет строго соблюдать свои обязанности в Совете экономической взаимопомощи и Организации Варшавского договора. «Натолянская» группировка была разгромлена, Рокоссовскому пришлось покинуть страну, а сионистские организации получили изрядную выгоду от нового курса.
В работе «Хрущёв, Польша и еврейский вопрос» историк Геннадий Костырченко отмечал «Пойдя навстречу «Джойнту», ОРТу и другим международным еврейским благотворительным организациям, Гомулка санкционировал возобновление на территории Польши деятельности их представительств и финансировавшихся ими еврейских детских садов, лагерей, клубов и ремесленных училищ. С 1958 года был снят запрет на создание частных еврейских кооперативов». Одновременно были сняты все препятствия для еврейской эмиграции и еврейская диаспора в стране сократилась почти в десять раз, до 30 тысяч человек. Параллельно Гомулка начал осторожную, но неуклонную зачистку партийного и государственного аппарата Польши от евреев, а в армии и госбезопасности их почти не осталось.
Однако в скором времени Гомулка убедился, что смещение евреев с государственных постов не решает проблему. На место вычищаемых евреев ставили поляков, но не всегда эти люди отличались высокими моральными качествами. Новые назначенцы поразительно быстро приобретали вкус к сладкой жизни. «Обуржуазивание» и моральное разложение кадров были свойственны всем социалистическим странам, в том числе и СССР, но в Польше эти процессы зашли особенно далеко. При этом выдвиженцы быстро находили общие интересы с евреями, и вполне усваивали их требования. Не случайно Гомулка с горьким юмором говорил: «Я прореживаю жидов, а получается прожидовливание рядов».
Даже после основательной «полонизации» правящей элиты в Польше не только сохранилась, но и увеличилась численно группировка «золотой молодежи» из числа отпрысков коммунистических бонз. Правда в тогдашней Польше их именовали (и они сами себя так называли) «банановой молодежью». Причина такого названия была проста: при аскетическом Гомулке, который считал, что нечего тратить валютные резервы страны на всякую ненужную роскошь, бананы в госторговле практически не продавались. Только в коммерческих магазинах люди с деньгами и связями могли приобрести этот экзотический продукт. Поэтому отпрыски правителей Польши любили демонстративно, чавкая и облизываясь, жрать бананы на глазах у простых работяг и ментов. Впрочем, «бананами» также назывались самокрутки с марихуаной, потребление которых было модным в кругах прогрессивной прозападной молодежи, наряду с изучением порножурналов.
«Банановые» вскоре стали организовываться политически. Так, в начале 60-х гг. сложился т.н. «Клуб искателей противоречий». Среди членов клуба было множество отпрысков столпов режима: дочь замминистра лесной промышленности Грудзинская, сын замдиректора директора департамента министерства транспорта Литынский, дочь заведующего международным отделом ЦК ПОРП Гуральская, сын главреда главной партийной газеты «Трибуна люду» Боровский и многие другие. Среди главарей «банановых» отметились и будущие лидеры «Солидарности», сын бывшего лидера компартии Западной Украины Осии Шехтера Адам Михник, приемный сын министра иностранных дел Кароль Модзалевский и бывший инструктор харцерской (пионерской) организации Яцек Куронь.
Среди «банановых» существовали свои «коммандос», называемые так из симпатии к действиям израильских спецподразделений. Борьба этих «коммандос» выглядела так: свист и улюлюканье во время официальных церемоний, дикие выкрики «Катынь! Катынь!» во время визитов советских официальных лиц в Польшу. «Благородное» происхождение «банановых коммандос» позволяло им спокойно избегать крупных неприятностей. Максимальное наказание для них (помимо арестов на 48 часов за хулиганство) было исключение из рядов ПОРП.
После выступления Гомулки против Израиля «коммандос» пригодились в деле. В марте 1968 года состоялись беспорядки, вызванные запретом на постановку пьесы по поэме Адама Мицкевича «Дзяды», содержавшую антирусские высказывания. Сионисты явно пытались «перевести стрелки», отвлечь внимание поляков на русских, используя широко углубившиеся в них русофобские предрассудки.
Распространялись слухи, что пьесу запретили по указу советского посольства. При этом никто не обратил внимания, что в главной советской газете «Правда» еще 30 января была помещена благожелательная рецензия на постановку пьесы. На последнее представление «Дзядов» пришла группа «коммандос», которые после демонстративно громких аплодисментов начали скандировать антирусские лозунги. Когда, наконец, несколько «коммандос» были отчислены из Варшавского университета, в который они не являлись годами, то результатом стали студенческие беспорядки.
8 марта 1968 года несколько сот студентов стали бузить во дворе университета. В ответ милиция вместе с комсомольскими активистами из числа студентов разогнали митинг. По всем радиоголосам завыли о десятках убитых. Это вызвало демонстрации протеста, охватившие большую часть вузов Польши. Потом все стихло, когда стало ясно, что студентов просто обманули. Беспорядки были подавлены, но неприятный осадок в стране и народе остался, сработав после того, как 12 декабря было объявлено о резком, на 30%, повышении цен на многие продукты питания.
Демонстративное повышение цен накануне Рождества и новогодних праздников вызвало справедливое возмущение. В городах балтийского Побережья начались забастовки, перешедшие в массовое мародерство и поджоги административных зданий. Тогда по приказу Гомулки в дело вмешалась армия и быстро пресекла волнения. Всего погибло 44 человека, в том числе 2 милиционеров и 1 военный. Гомулка свалился с тяжелейшим инфарктом, 20 декабря 1970 года был смещен с поста 1-го секретаря ПОРП, а остаток жизни до самой кончины 1 сентября 1982 года прожил под домашним арестом.
Антисионистская кампания в Польше сошла на нет. «Банановые» мальчики – «коммандос» (точнее, те, кто не спился и не сторчался) превратились в вождей польского рабочего класса и в 1989 году на хребте мятежных корабелов и шахтеров въехали во властные кабинеты. Но это уже другая история.
Сергей Лебедев