Современную политику можно назвать политикой постмодерна: устоявшиеся ранее схемы разрушаются, смешиваются друг с другом, теряют, но одновременно и приобретают новые качества. Как и положено слову с приставкой «пост» российскому политическому постмодерну предшествовал своеобразный модерн.

Политический модерн, противостояние чистых идеологий пришелся на период распада Советского Союза, а именно на конец 80-х – начало 90-х годов. По одну стороны баррикад стояли коммунисты, по другую – демократы. Каждая сторона имела четкий и обычно диаметрально противоположный ответ по текущим политическим вопросам.

Что касается националистического фланга политики, то в перестроечный период он так и не смог идейно оформиться и отреагировать на вызов времени. Националисты конца 80-х идейно срослись с демократами. Различие между ними носили более эстетический, чем политический характер. Демократы аппелировали к западной модели, националисты – к досоветской России, но требовали примерно одного и того же – разрушения Союза и размахивали на митингах одним и тем же триколором в пику советскому красному знамени. Не зря Баркашов до создания РНЕ выбрал для своей организации вполне характерное для всех антисоветчиков название - “НЕ за СССР” (Национальное единство за сильную свободную справедливую Россию).

Противостояние чистых идеологий начало размываться уже в начале 90-х, но апофеоз этих процессов пришелся на период президентства Владимира Путина. Оказалось, что для создания сверхрейтинга офицера КГБ недостаточно играть на одном идеологическом поле. Какие-то светлые умы из властных верхов сообразили, что выгодно разыгрывать несколько идеологических карт одновременно для различных групп населения.

Первый президент России Борис Ельцин позиционировал себя как демократ со всеми вытекающими отсюда идеологическими конструкциями. Второй президент России Владимир Путин является ура-патриотом, покорившим бунтующую Чечню. Убежденным демократом, продолжающим дело учителя Анатолия Собчака. Другом Джорджа Буша и противником американской гегемонии. Гарантом безопасности олигархических капиталов и их ярым противником. Истовым православным, мусульманином, иудеем, летчиком, спортсменом, да кем угодно. Ради собственного рейтинга Путин может быть любым.

Путинская Россия в корне изменила расклад на политической сцене. Оппозиционерам стало невозможно атаковать президента с позиции собственных доктрин, поскольку президент способен мимикрировать и принимать ради сиюминутных выгод постулаты этой самой доктрины. Лоялисты также быстро уяснили, что необходимо поддерживать не идеологию президента, а непосредственно личность Путина.

Вместо утверждения доктринальных постулатов политические партии принялись извлекать удобные для их целей схемы из общего котла идеологий, чем, собственно говоря, занимается и Владимир Путин.

Правда есть силы, которые вообще не стали утруждать себя каким-либо теоретизированием – это прежде всего окаменелая “Единая Россия”, да и поспевающая за ней “Справедливая Россия”.

В нынешней России существуют три идеологических комплекса - национальный, социальный, демократический, которыми пользуются как сторонники власти, так и ее противники. Одни обращаются к двум из трех этих комплексов, а некоторые – сразу к трем.

Парадокс русской действительности заключается в том, что если отбросить субъективные оценочные характеристики нынешнего режима, то требованья и лозунги охранителей  и оппозиционеров  во многом совпадают.

Передовой в осознании постмодернистских процессов оказалась Национал-большевистская партия. Национал-большевики быстрее других сориентироваться в политической реальности путинизма, поэтому их атаки на существующий режим оказались наиболее результативны. Нацболы пишут: «Если говорить кратко, то НБП выступает за социальную справедливость в экономике, имперское доминирование во внешней политике, гражданские и политические свободы во внутренней политике. Национал-большевисткое государство жесткое снаружи, для внешних врагов, и мягкое внутри, для собственных граждан».

Признав успехи революционера Лимонова, его же лозунги подхватил реакционер Сурков в своей креатуре – движении «НАШИ», которое пытается противодействовать нацболам, хотя формулируют в своем манифесте весьма схожие тезисы: «Человек не может быть свободным, если его страна угнетена. Страна не может быть свободной, пока угнетены ее граждане. Личная свобода и национальный суверенитет — две стороны одной медали». Это национальные и демократические идеи, а вот и социальные: «Мы видим Россию как солидарное общество. Общество, где судьба одних людей небезразлична другим людям, где помощь и поддержка сограждан — норма в отношениях между людьми».

Несколько иначе расставляет акценты другой околокремлевский проект – Евразийской Союз Молодежи. Риторика ЕСМ основана прежде всего на национал-патриотическом дискурсе, однако в ней также присутствует социальный аспект, неизменно присущий евразийству и национал-большевизму, пусть даже в дугинской версии.

Пятый пример – Движение против нелегальной иммиграции. В данном случае социальный аспект не выражен ярко, а вот наряду с национальным видны демократические, правозащитные посылы господина Белова: “Свободу слова! Свободные выборы! Свободу шествий и собраний!”. Подобные требованья немыслимы для националистов образца 90-х годов, тяготевших скорее к гитлеризму или царской монархии.

Новейшие организации либерального спектра так же не остаются в стороне от бурного синтеза идеологий. Народно-демократический союз Михаила Касьянова в своем названии бросает вызов либеральным конструкциям конца прошлого века. Либералы – и за народ? В 90-е годы за народ выступали левые, а либералы – за права человека. Апелляция к народу в названии НДС – это уже шаг к национальному и социальному. А если вспомнить знаменитую статью Касьянова “Империя свободы” и призывы к борьбе с нелегальной иммиграцией, то НДС начинает удивительным образом приближаться к ДПНИ и НБП .

Не отстает от Михаила Михайловича и Гарри Кимович Каспаров. Его Объединенный гражданский фронт призывает к сотрудничеству левых: “Мы призываем все российские партии и общественные организации, от левых до правых, встать с нами в один строй!”. К националистам ОГФ пока не обращается, но явно готов распрощаться с интеллектуальными комплексами “старых демократов” эпохи Гайдара и Собчака, упражнявшихся в русофобии.

К жестким идеологическим моделям продолжают цепляться старожилы на политической арене – КПРФ, “Яблоко”, СПС, ЛДПР (которую условно можно отнести к националистам старого типа, хотя о ней говорить нужно особо). Однако и среди старых партий находятся отдельные персоны, течения, фракции, которые уверено шагают в реальности постмодерна.

Изобразив схематично прошлые и нынешнее политические баталии, можно четко заметить снижение идеологического антагонизма.

Таблица 1. Противостояние чистых идеологий

(перестройка, ельцинский период российской истории)

В условиях нивелирования борьбы идеологий системообразующую роль в формировании современных партий и движений играют следующие факторы:

1. Кадровый состав. Приспособленцы против пассионариев. Одни стремятся найти себе теплое место в рамках существующей системы, другие – пытаются ее демонтировать. Это противостояние неизменно в любом хоть сколько-то динамичном обществе, поскольку законы этногенеза никто не в силах отменить.

2. Модель действий.  Различные политические силы используют разные методы для достижения своих целей. Хотя на несанкционированные митинги сегодня выходят практически все движения,  «НАШИ» никогда не пойдут на символический захват органов власти, так же как члены НБП вряд ли будут проводить «уроки дружбы» среди школьников или устраивать какой-нибудь «политзавод».

3. Эстетические и исторические ориентиры. При схожести требований одним политическим игрокам больше по душе черный серп и молот, другим – имперский флаг, третьим – нынешний триколор. Кто-то при слове «демократия» вспоминает власть советов, другой – новгородское вече, третий – почившего академика Сахарова.

Осознание новых реалий жизненно необходим для организаций, которые претендуют на успех. Партии «старого типа», застрявшие в середине 90-х, неизменно теряют свой электорат от выборов к выборам. Политически активных граждан уже воротит за версту от риторики наиболее архаичных коммунистов про «разворовавших страну демократов», так же как и от надоевших бормотаний демшизы про «ужасы сталинизма». Народные симпатии сегодня достаются тем, кто реальными делами защищает интересы граждан, а не рассуждает о пространных политических догмах.