АПН Северо-Запад АПН Северо-Запад
2007-08-07 Борис Подопригора
Realpolitik как квинтэссенция дипломатии и пиара

Полемика с Алексеем Рафаловичем

Увы, политическая погода редко бывает однозначно холодной или жаркой. Чаще она - «демисезонная», в публицистическом плане отражаемая сакраментальной сентенцией - «с одной стороны, с другой…» В этом смысле ничего нового не добавило десятилетие формально самых регламентированных за всю историю российско-западных отношений. Совет Россия-НАТО (СРН), первый обнуленный юбилей, которого отмечался в июне 2007 года, с одной стороны, становится организационно-процедурным центром переговорного взаимодействия Москвы и Запада, с другой - само это взаимодействие характеризуется двояко. Оно и закрепляет не самое комфортное для нас статус-кво, и оставляет хотя бы формальную надежду на его изменение. СРН может поставить себе в заслугу десятки разнокалиберных соглашений-протоколов - всех полезных, но скорее технических, чем политических.

Свежий пример тому - обеспечение совместного контроля за воздушным пространством над Европой. Есть определенный прогресс и в создании континентальной противовоздушной обороны. Западу интересны и некоторые российские военные разработки, коммерчески для нас перспективные. Правда, значение СРН как института выстраивания стратегического партнерства, тем более органа предотвращения международных кризисов пока не велико. 11 сентября 2001 года председатель объединенного комитета начальников штабов ВС США сразу после тарана нью-йоркских «близнецов» во избежание двусмысленных накладок позвонил российскому коллеге: не проводим ли мы каких-нибудь ракетных учений или чего-то подобного? И никаких советов-комитетов не понадобилось. Но это не значит, что мы должны прекращать диалог как таковой. Даже выход России из процесса «полевого» урегулирования на Балканах многими специалистами оценивается неоднозначно: выйти всегда легче, чем вернуться обратно.

Это, судя по всему, и имел в виду Председатель Совета Федерации С.Миронов 25 июня. Заметим и статусный контекст его высказываний: с одной стороны - они прозвучали в Морской резиденции Президента России - куда же выше? С другой - от имени лишь российской общественности - академиков, политологов, хотя и в присутствии замминистра иностранных дел А.Грушко. Притом что представительство российских военных на тогдашней встрече было ограничено подполковником Центра зарубежной военной информации и коммуникаций Ленинградского военного округа очаровательной Светланой Борисовной Яковлевой. То есть, менее «очаровательное», но более весомое представительство мы сочли несоразмерным практической роли СРН и военного диалога с альянсом в принципе: вы привезли целого председателя военного комитета НАТО - мы предоставили ему исправную машину с опытным водителем… Думайте.

В дефиците дел при избытке пиара мы и усматриваем ущербность нынешнего этапа сотрудничества с НАТО и Западом. Это относится и к неуклонному приближению североатлантических баз к российским границам, и выходу США из договора о противоракетной обороне, и размыванию договора об обычных вооруженных силах в Европе, и к запутанной ситуации вокруг соглашения о наступательных вооружениях (СНВ-1). Все перечисленное и ему сопутствующее заслуживает более предметного анализа, во всяком случае, ничем в статье «Путинский пиар в Маркизовой луже» не разбавленного. Другое дело, что причину очевидного похолодания отношений с Западом следует искать не в дипломатических ошибках (они, конечно же, есть) и не в нашей приверженности пиару в ущерб realpolitik, а в возрастании экономического, следовательно, политического веса России.

Пока под знаменем шеварднадзевской-козыревской дипломатии мы эту realpolitik подменяли «новым политическим мышлением» и прочими умозрительными построениями «от Ванкувера до Владивостока», пока путь России измерялся траншами МВФ и дефолтами, похожими на инфаркты, сомнений в дееспособности перечисленных соглашений на Западе не возникало. Наше пусть и относительное выздоровление актуализирует и более емкие, почти социософские вопросы: кто от кого больше зависит - поставщик от потребителя или наоборот? Особенно, если поставки образуют две трети бюджета экспортера, а импортер более чем на треть удовлетворяет ими свои столь же насущные нужды? Или - что лучше: быть слабым, но «дружественным» партнером или сильным, но не сговорчивым оппонентом, если жизнь не предлагает третьего?

Отсюда - частности. Какими средствами сдерживания «вседоговорного» западного наступления мы располагали в условиях вновь помянутой десятилетней quasi- и realpolitik? Никакими. Если не считать ее альтернативой подсказанное анекдотом «сокращение штатов, начиная с Калифорнии». Сама же конфронтация неизбежно ведет к гонке вооружений. Но только для ее старта необходимо выравнивание военных бюджетов. Финансовое обеспечение обороны американцами (без прочих натовцев) и нами сегодня образует пропорцию - 17:1 (бюджет Пентагона - 520 миллиардов долларов, наш - 30 миллиардов). Дальнейшая логика «довооружения» требует ежегодно увеличивать военный бюджет на 15-30 процентов. Пресловутые же «ассиметричные ответы» могут быть найдены в частностях, но не во всех трех сферах военного соревнования. Хватит ли сибирской нефти, чтобы заявить себя его участником? Притом, что цифровое выражение натовского потенциала секретом не является: 70 процентов мировых военных расходов, более 80 процентов - расходов на НИОКР и - для формальной иллюстрации - 13.5 тысяч танков. Кстати, Гитлер напал на Советский Союз, имея под рукой лишь 3.5 тысячи…

Со значением повторим: иного результата за всю путинскую семилетку быть не могло. При любой квалификации политиков-дипломатов-пиарщиков, здесь и всегда составляющих единую команду. Ситуация вокруг Габалинской РЛС - тому подтверждение. Для американцев - это приглашение поразмыслить над их же логикой аргументации: вы боитесь иранских ракет? Вот как можно соблюсти ваши и наши интересы… Для западноевропейцев - это очерченное поле дипломатического, а заодно и экономического маневрирования: чем меньше мы озаботимся контрракетным противоядием, тем стабильнее будут наши энергопоставки, ибо за пресловутые «три копейки» трубу и стартовую площадку одновременно не отремонтируешь… Для «венценосных» политиков по ту сторону возводимого «кордона» - это византийский намек: как вы думаете, что жизнь востребует раньше - ракетный «частокол» вокруг «послезавтрашнего» Ирана или политический «забор» вокруг уже «завтрашнего» Ирака?

С одновременным или отдаленным примыканием к нему - такого же по последствиям - Афганистана? Кто и насколько четко принял «габалинский» сигнал, судить пока рано. Но в американском конгрессе на две трети срезали финансирование польско-чешских площадок под противоракетную инфраструктуру. Да и Берлин в лице своих совсем не заштатных посланцев подтвердил деятельную заинтересованность в «трубах» и «заборе», а не в их политически очевидных альтернативах. Эти и не менее «любопытные» для профессионалов факты политикой пока не стали. Но это и не пустой пиар - без шансов на преломление в политической практике.

Борис Подопригора, член Экспертно-аналитического совета Комитета по делам СНГ и соотечественников Государственной Думы РФ, заслуженный военный специалист РФ.