АПН
ГЛАВНАЯ НОВОСТИ ПУБЛИКАЦИИ МНЕНИЯ АВТОРЫ ТЕМЫ
Четверг, 28 марта 2024 » Расширенный поиск
ПУБЛИКАЦИИ » Версия для печати
Пост-Запад и прото-Север
2007-03-06 Вадим Штепа
Пост-Запад и прото-Север

Вышедшая в конце 2006 года крайне небольшим тиражом книга новосибирских ученых Юрия Попкова и Евгения Тюгашева «Философия Севера» выглядит беспрецедентным по своей фундаментальности и энциклопедичности трудом в контексте современной российской мысли. А, возможно, и не только российской… Север как идея рассматривается в этой книге с опорой на античную и ведическую метафизику, прозрения Ницше и Эволы, космософию и геософию, исследуются различные проекты Северной цивилизации, и особое внимание уделяется антропологии и культуре северных народов.

Свое предисловие к этой книге Президент Ассоциации коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Сергей Харючи очень точно озаглавил: «Север – это не Запад и не Восток». Действительно, на Севере сходятся все меридианы, и потому привычная для нашего цивилизационного сознания «восточно-западная» схема здесь просто перестает работать.

Адекватное исследование Севера требует соответствующей интеллектуальной трансформации. Здесь меняются сами критерии «научности» – строгий рационализм уступает место творческой интуиции. Это тем более важно, если нас интересует не просто статус-кво, но футурологические проекты развития Севера.

Уже в последнее десятилетие прошлого века становилось все более очевидно, что происходит стремительная смена, если угодно – поворот на 90° глобальной «цивилизационной оси». Сегодня это уже факт для всякого вдумчивого наблюдателя. Глобализация фактически стерла прежнюю «восточно-западную» дихотомию. Бурно развивающиеся тихоокеанские «тигры» сегодня куда более воплощают в себе европейскую идею прогресса, чем собственно Европа, где все более доминируют консервативные ценности – как у защитников «европейской христианской культуры», так и у южных, преимущественно мусульманских, иммигрантов.

В мировой культурологии и политологии вместо «Запада» и «Востока» постепенно все более обозначается иная пара – «Глобальный Север» и «Глобальный Юг». Термин «Запад» как символ глобального цивилизационного лидерства становится все более расплывчатым и неконкретным. К примеру, Аляска расположена восточнее Чукотки. И сравнивая социально-экономический уровень этих регионов, применительно к Чукотке действительно уместно говорить о «тлетворном влиянии Запада»…

Однако, в отличие от предыдущих веков, сегодня затруднительно говорить о «западной культуре» как о некоей целостности. Постмодернистский мультикультурализм превратил ее просто в калейдоскопический конгломерат. То же, впрочем, можно сказать и о т.н. «евразийстве», которое часто позиционирует себя как «антизападная» стратегия. В действительности же оно являет собой аналогичный постмодернистский синкретизм (а далеко не синтез) европейских и азиатских культур, чьи цели сводятся к «реактивному» (по Ницше) противостоянию Западу, без «активного» утверждения собственного позитивного проекта.

Такой проект может быть разработан лишь в контексте категорий Глобального Севера, где изначально снята «восточно-западная» дихотомия. Глобальный Север – это не «анти-Запад», но именно «пост-Запад», преемствующий некоторые фундаментальные качества западной цивилизации, но выходящий за пределы ее нынешнего «постмодернистского» самоисчерпания. Одним из таких качеств является неудержимая воля к открытиям, ярко проявленная в эпоху американских «пионеров», но сегодня фактически утраченная большинством населения западных стран.

Хотя точнее было бы именовать эту волю не западным, но северным феноменом. Во множестве древних традиций (индийской, зороастрийской, эллинской и т.д.) Север является символом начала, истока земной цивилизации. Поэтому критерием северного интеллекта является мышление не в категориях «пост-», но в категориях «прото-». Северный человек – это всегда творец и первооткрыватель нового мира.

Напротив, южная цивилизация всегда тяготеет к символике конца, финала. Неслучайно такие «мировые религии», как христианство и ислам, появившиеся на Ближнем Востоке, особенное внимание уделяют эсхатологии. Если в северной мифологии (к примеру, в скандинавской) «гибель богов» означает переход в новый цикл, то в южных религиях – это тотальный «конец света».

Эта религиозная разница проявляется и в фундаментальном антропологическом различии северян и южан. Как точно отметил цитируемый новосибирскими авторами немецкий философ Людвиг Клаусс в работе «Нордическая душа», Север учит стремиться в новые дали, тогда как Юг манит остаться на нем вечно. Если представители южных рас живут внешними эффектами, то человек нордической расы – внутренней энергией.

В свою очередь, эта антропологическая разница предопределяет и глобальное экономическое «разделение труда» в наступающей эпохе. Говоря на компьютерном сленге, Север сосредотачивается на производстве «софтвера», тогда как Юг – «хардвера». Северяне генерируют идеи, смыслы, образы, стратегии, технологии, программы и т.д. Южанам остается лишь воплощать эти разработки в материальные формы.

При этом физическая география уступает место символической. Не имеет значения, где производится «хардвер» – на автозаводе под Петербургом или на швейной фабрике в Китае – все это один и тот же символический Юг. И напротив – если в Австралии и Новой Зеландии разрабатываются модели компьютеров, которые собираются в цехах более северной по отношению к ним Малайзии – то к символическому Северу в действительности относятся цивилизации разработчиков, а не сборщиков.

Иными словами, Север стремится к творческой самореализации, тогда как Юг – к физической экспансии. Интересно, что эта разница находит парадоксальные параллели в религиозной сфере, а именно в отличии автохтонных культов от экспансивных «мировых религий». Так, к примеру, традиции коренных северных народов сохраняют собственную магию космоса, их символика и ритуалы исполнены живых внутренних смыслов, вне зависимости от времени, и они не стремятся к глобальной экспансии. Тогда как южные «авраамические» религии (христианство и ислам) прочно прикованы к своим ветхим «священным писаниям», консервативное поклонение которым они пытаются насадить глобально.

Однако в данном случае уместна та же модель: не «анти-авраамизм», но «пост-авраамизм». В современном мире творческая самореализация личности значима куда выше, нежели вера в некий абстрактный «Абсолют». И это – исконно северная, «гиперборейская» духовная практика.

Северная цивилизация, которая возникнет на этой духовной основе, выйдет из «авраамического» контекста – просто потому что уже будет неизмерима его категориями. Это будет означать и автоматический выход из навязываемого ныне «христианско-исламского» противостояния. Северяне не нуждаются в оправдании и подтверждении своей духовной жизни какими-то догматами, которые придумали южные народы.

Вместе с тем, можно отметить такой парадокс, что первая из авраамических религий, иудаизм, по ряду параметров может оказаться комплементарной северянам. Она не претендует на статус глобальной и всеобщей «истинной веры», но главное – на ее основе произошло одно из важнейших событий ХХ века – воплощение религиозной мифологии в конкретной политической практике. Всего лишь век назад слово «Израиль» считалось уделом сугубо религиозных ортодоксов – но затем оно стало обозначать новое и вполне современное государство. Это событие, конечно, можно оценивать совершенно по-разному, но оно стало наглядным доказательством, что между «мифологией» и «реальностью» никакой непреодолимой грани не существует. Для сторонников северных мифов и культов оно должно стать поучительным уроком.

Однако, как справедливо заметил Монтескье, «малодушие народов жаркого климата почти всегда приводило их к рабству, тогда как мужество народов холодного климата сохраняло за ними свободу». Северяне никогда не знали рабства, которым преисполнена история южных цивилизаций. Если южная перенаселенность неизбежно влечет за собой отношения «господ» и «рабов», то разреженному Северу свойственен скорее «братский» тип отношений. «Холодная» среда порождает «теплый» социум.

Авторы «Философии Севера» утверждают: «Философия освобождения коренных малочисленных народов заключается не столько в достижении независимости от кого-либо, сколько в обеспечении всесторонней взаимозависимости». Эта формула великолепно гармонирует с тезисом английского социолога Роланда Робертсона о «глокализации», т.е. синтезе глобальных интересов и локальной самобытности. (Пока же в отношении северных народов со стороны центральной российской власти можно наблюдать именно стремление к их изоляции – поскольку эту власть интересуют в первую очередь лишь сырьевые богатства, расположенные на земле этих народов, а не сами народы как таковые.)

Подобно тому, как на Севере сходятся Запад и Восток, здесь происходит «сочетание противоположностей» во множестве иных сфер.

Проект Северной цивилизации предусматривает прямое, без посредничества государственных чиновников, взаимодействие глобальных сырьевых корпораций и структур местного самоуправления. Это «сочетание противоположностей» должно привести к установлению справедливой региональной ренты за сырьевые разработки, а также к выработке строгого экологического законодательства. В этом отношении нам был бы чрезвычайно полезен опыт штата Аляска. (См. Уолтер Хикл «Модель Аляски: возможности для России», М.: Прогресс, 2004.)

Экономика Севера представляет собой и другое «сочетание противоположностей» – добычи сырья и развития высоких информационных технологий, или, иными словами, «первичного» и «четвертичного» секторов. Эту идею впервые сформулировал петербургский социолог Дмитрий Иванов в работе «Постиндустриализм и виртуализация экономики». Рутинные конвейерные производства все более становятся уделом «третьего мира», тогда как постиндустриальная экономика сосредотачивается на разработке новейших программ и технологий, а также подготовке уникальных специалистов. Вместе с тем, сырьевой характер нынешней северной экономики (дающей до 70% экспортной прибыли РФ), необходимо рассматривать не как «обузу», но как основу нового синтеза: «Это значит, что следует мыслить не в терминах тонн, штук, кубометров, а в терминах изощренного и определенного позиционирования продукта на рынке. «От кутюр» могут быть не только галстуки или кофе, но и природный газ или медный концентрат». Северному сырью необходимо создать имидж глобально уникальной продукции – но это задача не самих сырьевиков, а как раз «нового сословия» – медиа-технологов. Доходы от продажи сырья должны идти не в тайные кубышки «стабфонда» и не на строительство «рублевок» для столичных олигархов, но оставаться в самих северных регионах и направляться на преимущественное развитие здесь информационного, «четвертичного» сектора экономики. Это позволит резко вывести российские северные регионы из нынешней «депрессии», вызванной тотальным колониальным ограблением, и приблизить их по уровню и качеству жизни к постиндустриальным северным странам (здесь очень интересен и важен опыт Финляндии, добившейся колоссальных успехов именно в сфере высоких технологий). Север должен стать глобальной «Силиконовой долиной». А возможно, Северная цивилизация изначально и появится как «виртуальное государство»...

Политика Северной цивилизации принципиально не нуждается в былом «посреднике» между глобальным и локальным – государственном централизме, но ориентирована на прямые межрегиональные связи – политические, экономические, культурные и т.д. Каждый регион разрабатывает свой уникальный «бренд» и делает его узнаваемым в глобальном масштабе. Цивилизация Глобального Севера возникает по сетевому принципу и приходит на смену принципу пирамиды, построенной на контрасте развитых «столиц» и бесцветных «провинций». Принцип власти на Севере – не бюрократический централизм, но «вечевое» самоуправление. В этом отношении весьма интересен и перспективен опыт Северного форума – глобальной межрегиональной организации, гораздо менее централизованной и бюрократизированной, чем ЕС.

Северная культура также органично сочетает в себе противоположности – интерес к древности и волю к будущему. Именно о таком парадоксальном сочетании пишет французский философ Гийом Фай в книге «Археофутуризм». На его взгляд, XXI век будет характеризоваться неожиданным синтезом «древнего» и «сверхсовременного». Тогда как актуальная эпоха доказывает свое полное исчерпание хотя бы уж тем, что в нынешнем обществе практически напрочь отсутствует всякое стратегическое проектное мышление, выходящее за рамки сиюминутного «решения текущих проблем». Сегодня общество погружено в иллюзию «реалий сегодняшнего дня» (ежедневно меняющуюся), а мышление в широком историческом диапазоне считается «утопическим». Но это весьма характерная ситуация как раз накануне исторических перемен…

Но главным символом возникновения цивилизации Глобального Севера станет «Берингов мост» между Чукоткой и Аляской, который воссоединит северные пространства разных континентов и наглядно отменит условную границу между «Востоком» и «Западом». Политические, экономические и культурные инновации, которые вызовет этот проект, будут означать реальное наступление новой глобальной эпохи. Показательно, что сторонники сохранения нынешнего статус-кво провозглашают идею этой трансконтинентальной трассы «фантазией», хотя еще 100 лет назад, после возведения Транссиба, этот проект считался вполне осуществимым. Видимо, главная проблема современного человека, перед которым, казалось бы, все шире открываются глобальные просторы, состоит в его парадоксальном мировоззренческом измельчании...

Председатель «Партии развития» Юрий Крупнов полагает, что «Северная цивилизация» может быть представлена в форме многоконфессиональной, многоэтнической и многоязычной федерации. Отличительной чертой этой федерации станет тотальная диффузная терминальность, многограничность и трансграничность».

Вероятно, именно такая цивилизационная форма станет коренным отличием Глобального Севера от Глобального Юга, где будут сохраняться консервативные религиозные и взаимоизолированные государственные образования. Северяне способны предложить альтернативу сегодняшней «войне цивилизаций», а именно – свободное историческое творчество вместо поклонения идолам прошлого. Авторы «Философии Севера» неслучайно вынесли в эпиграф своей книги наблюдение Гельвеция: «Солнце Юга гаснет, а Северное сияние сверкает все более ярким светом».

ГЛАВНЫЕ ТЕМЫ » Все темы
Ориентация - Север
ПУБЛИКАЦИИ » Все публикации
22.3.2024 Юрий Нерсесов
Игры патриотов. Не знаю, что видится Мединскому в бреду, но в реальных сказаниях о богатырях имеются и пьянки, и мордобой. Например, Илья Муромец, сочтя, что князь Владимир его не уважает, учинил в Киеве разнузданный дебош. И вообще в русских былинах богатыри могут и напиться, и накуролесить, и поругаться из-за ерунды, однако в решающий момент идут в бой и стирают с земли очередного захватчика.

20.3.2024 Анатолий Кантор
Правильные выборы. Нынешние «пляски» бывших партнёров Кремля вокруг признания/непризнания итогов голосования настолько не состоятельны, что даже нет смысла их комментировать. Но всё же следует заметить, что именно так называемый «коллективный Запад» выступил главным рекламным агентом Владимира Путина на этих выборах.

9.3.2024 Юрий Нерсесов
Игры патриотов. Подтекст спича президента, с учётом антироссийской позиции Бельгии в украинском конфликте, очевиден. Налицо традиционное для россиянской духоскрепной интеллигенции тоскливое нытьё: "Мы вас освободили, а вы - свиньи неблагодарные!" Скулёж этот не только жалок, но и лишён малейшего смысла.

29.2.2024 Вячеслав Всеволожский
День грядущий. Брошюра Андрея Песоцкого «Программа «Другая экономика» заслуживает пристального внимания как интересное явление. При этом нужно иметь в виду - даже такую небольшую брошюру по экономике осилят далеко не все из партактива. Для масс по итогам внутрипартийной дискуссии должны быть выработаны политико-экономические лозунги.

29.2.2024 Юрий Нерсесов
Игры патриотов. «Талибану» Кремль действительно не помогал. Зато по части поддержки американских марионеток его обитатели на радость Вашингтону аж из трусов выпрыгивали! Хотя эти самые марионетки, едва придя к власти, тут же начали джихадить на постсоветском пространстве.

28.2.2024 Джураб
Интервью. Информация британской телерадиокомпании ВВС о гибели в результате артобстрела в районе Артёмовска (Бахмута) россиянина Дмитрия Петрова появилась 28 апреля прошлого года. По данным проукраинских тг-каналов, в том бою вместе с Петровым погибли ещё два анархиста из Ирландии и США. Мы взяли интервью у российского анархиста, одного из активных участников их ликвидации, воющим под позывным «Джураб».

14.2.2024 Юрий Нерсесов
Игры патриотов. Прилепин бодро повторяет слухи, предлагая восхититься проницательностью наших штирлицев. На самом деле налицо либо ошибка, либо намеренная дезинформация вражеских спецслужб, и в любом случае она оказалось роковой. Советские войска на радость Картеру с Бжезинским вошли в Афганистан, начав операцию с убийства призвавшего их Амина.

12.2.2024 Дмитрий Селезнев
Интервью. Дмитрий Селезнев - военкор, с первых дней работающий на СВО. Недавно у него вышла книга «Беспокоящий огонь», где собраны впечатления и размышления о текущих боевых действиях. Интервью о принципах проекта WarGonzo, где он работает, эмоциях и амбициях Пригожина и Стрелкова, а также о комбайне войны и пределе устойчивости неприятеля.

11.2.2024 Иван Сидельников
Общество зрелищ. Как связаны созданная 90 лет назад студия «Леннаучфильм» с актуальным интервью Владимира Путина Такеру Карлсону? Она могла бы помочь президенту России нагляднее изложить свою позицию в интервью самому популярному телеведущему США. Однако существовавший в блокаду «Леннаучфильм» был ликвидирован в 2015 году из-за отсутствия финансирования.

9.2.2024 Юрий Нерсесов
Путин и Запад. Беседу с американским телеведущим Такером Карлсоном Владимир Путин начал с продолжительной лекции по истории. Как и ожидалось, она оказалась альтернативной.