 |
|
| ГЛАВНАЯ |  |
НОВОСТИ | |
ПУБЛИКАЦИИ | |
МНЕНИЯ | |
АВТОРЫ | |
ТЕМЫ |
| Вторник, 29 июля 2025 | » Расширенный поиск |
 Белоснежный китель адмирала Трибуца
125 лет назад родился выдающийся исторический деятель, командовавший Балтийским флотом во время Великой Отечественной войны адмирал Владимир Филиппович Трибуц
Был у меня добрый знакомый – ветеран Советской Армии (испытывал ядерное оружие на Новой земле) Владимир Евгеньевич, к сожалению, уже покойный. О своём детстве в конце 1930-е в Ленинграде он вспоминал так: "Иду по Исаакиевской площади, над немецким консульством огромный флаг со свастикой (потом там располагался Deutche Bank, а сейчас – управление Минюста) развевается. На Большую Морскую, она же Герцена, поворачиваешь, а там сам адмирал Трибуц в парадном кителе прогуливается". Запомнился именно белоснежный китель, такие и сейчас в ходу у флотского руководства. Не зная фактуры, можно подумать, что адмирал германских корней. Однако нет, Владимир Филиппович Трибуц происходил из крестьян Минской губернии. А фамилию такую дал всему селу ещё во времена крепостного права барин по своей прихоти. Позже родители перебрались в Петербург, где 15 (28-ого) июля 1900 года и родился будущий флотоводец. Юный Владимир в 1914 году поступает в Петроградскую военно-фельдшерскую школу, проходит практику на фронте, а в 1918 году примыкает к большевикам и служит в балтийском отряде летучих моряков под командованием знаменитого Павла Дыбенко. То есть перед нами выходец из социальных низов, с самого начала поддержавший советскую власть и выбравший флот как свою судьбу. С 1922 года Трибуц проходит обучение в Училище командного состава флота в Петрограде, причем его однокурсником был тоже выходец из крестьян и будущий нарком ВМФ Николай Кузнецов. С тех пор они сблизились и поддерживали приятельские отношения долгие годы. Далее служил на разных кораблях – линкор "Парижская коммуна", эсминец "Яков Свердлов", а параллельно окончил Военно-Морскую академию и стал в 1938 году начальником штаба Балтийского флота. "Был связан с анархо-синдикатистами и имел бытовую связь с врачом Колебановым" Казалось бы, потрясающий карьерный взлёт для молодого человека, которому не было ещё и 40. Однако для тех лет ничего необычного тут не было. Во-первых, ВКП(б) во главе с товарищем Сталиным реально занялась флотскими делами лишь во второй половине 30-х, когда произошли первые успехи в индустриализации. В 1937-ом ввели должность наркома ВМФ. При этом в составе его имелось лишь всего по 3 линкора и крейсера, 1 лидер и 17 эсминцев. Предстояло решать "морской вопрос", кардинально увеличивая состав флота как по боевым кораблям, так и по людям. Во-вторых, властями сознательно делалась ставка на молодость и энергию. Андрей Жданов, также имевший непосредственное отношение к морским делам и к нашему герою, стал секретарем ЦК ВКП(б) в 34 года, а затем – главой Ленинграда. Его заместитель, 2-ой секретарь обкома генерал Терентий Штыков занял должность в 31 год. Лазарь Каганович возглавил Москву в 36. В-третьих, всё это происходило в разгар большого террора и три первых наркома – Пётр Смирнов, Пётр Смирнов-Светловский и Яков Фриновский – были расстреляны за различные антисоветские деяния и провал работы. В то же время репрессии открывали наверх путь молодым людям из низов. Карьерные лифты, смазанные кровью, работали с бешеной скоростью. Правда и сам Трибуц едва не избежал подобной участи. На него поступил донос от члена Военного совета флота Александра Булышкина. Как указывает историк Д.А. Милюченко, в вину ему вменялось 4 пункта: 1. В 1918–19 гг. Трибуц якобы был связан с анархо-синдикатистами, вместе с которыми произвел налет на самарскую тюрьму.
При разбирательстве личного дела припомнили ещё и отца, который в Питере устроился на службу околоточным надзирателем, то есть полицейским. Однако – и это тоже характерная примета эпохи – Трибуцу удалось доказать свою невиновность по всем пунктам. Про отца же он ответил, что тот "был городовым и я сам сдал его советской власти". В это же время прошли своеобразные "смотрины" у Сталина. Владимир Филиппович вспоминал о них так: "В январе 1938 года, когда я уже работал в штабе флота, меня вызвали в Москву. В день приезда поздно вечером мы вместе с наркомом ВМФ поехали в Кремль. Не зная причины вызова туда, я, конечно, волновался. После ожидания в течение некоторого времени нас пригласили в кабинет И. В. Сталина. Я видел его впервые. В кабинете находились и некоторые члены Политбюро. Сталин поздоровался с нами, потом, расхаживая по кабинету, он задавал вопросы, касающиеся обстановки на Балтике и в Финском заливе, интересовался состоянием нашего флота и флотов сопредельных государств, просил дать оценку некоторым классам кораблей, их боевым возможностям. На мой взгляд, это было что-то вроде экзамена. Я обратил внимание на знание Сталиным многих деталей военно-морского дела, особенно хорошо он был знаком с тактико-техническими данными наших кораблей. Потом Сталин поинтересовался моей личной жизнью, национальностью, образованием. Беседа была довольно длительной." Здесь любопытен интерес вождя к "5-ому пункту" – национальности. Вероятно, в условиях приближения мировой войны, что для советского руководства не было секретом, иметь этнического немца в руководстве флотом было бы странно. Но, как мы помним, немцы тут не причем... В 1939 году Трибуц становится главкомом Балтийского флота, а его сокурсник и друг Кузнецов – наркомом ВМФ (в 34 года). На этой должности ему предстояли тяжелые испытания: присоединение Прибалтики, Советско-финская и Великая Отечественная война с блокадой Ленинграда. Кровавые воды Балтики Наиболее известным эпизодом в биографии адмирала стала организация перехода кораблей Балтфлота из Таллина в Кронштадт в августе 1941 года. Это трагическая история – из столицы советской Эстонии, к которой приближались нацисты, вышло 225 судов с 20 тысячами военных и гражданских на борту. 62 из них погибли в результате минных атак и бомбежек германской авиации. В итоге это событие трактуется диаметрально противоположно: от чуть ли не военного преступления и предательства до героического прорыва. Сам Трибуц отмечал в мемуарах, что поставленная задача была решена – большинство кораблей с личным составом пришли в Кронштадт и сыграли важную роль в обороне Ленинграда. Ну а потери первых месяцев войны были колоссальными не только на флоте. Назначенный командующим обороной Ленинграда Георгий Жуков был категоричен. Корабли поставить на Неву. Всей артиллерией поддерживать 42-ю армию. Половину моряков - в окопы. Срок поставил в два дня. Приказ был выполнен, как и ещё одно распоряжение Жукова, об организации Петергофского десанта 5-7 октября 1941 года. Правда, к успеху эта операция не привела - около 500 её участников пали смертью храбрых. На Аптекарском острове находился штаб Балтийского флота, известный по сей день как бункер Трибуца. Он менее популярен, чем бункер Жданова под Смольным, однако внутри сохранилась обстановка военных лет, иногда даже проводятся экскурсии. До конца войны расположение штаба так и осталось тайной для противника. Из воспоминаний Владимира Филипповича: "Штаб и политуправление КБФ размещались в доме № 5 по улице профессора Попова, в помещении электротехнического института имени В.И. Ульянова-Ленина. Рядом с высоким, массивным зданием института находилась небольшая церквушка. Здесь под толщей земли и разместился защищенный, кроме всего, броневыми плитами временный командный пункт Краснознаменного Балтийского Флота... Сюда к нам по телефонам, телеграфной связи Бодо, по уложенным водолазами на дне Финского залива и Ладожского озера кабелям поступали приказы, распоряжения, вызовы из Ставки Верховного Главнокомандования, Военного совета Ленинградского фронта, которому флот был оперативно подчинен. Отсюда осуществлялась связь с Кронштадтом, Малой землей южнее Ораниенбаума, КП штаба балтийских летчиков, с командованием Ладожской военной флотилии – передовыми позициями на островах, – словом, со всем разбросанным и сложным хозяйством Балтийского флота." После прорыва блокады и наступления перелома в войне в 1944 году адмирал вместе с наркомом ВМФ были вновь приняты Сталиным. Они старались отстоять самостоятельность флота в условиях наступления РККА. Верховный поддержал, в том числе, в части использования авиации: мол, кто господствует в воздухе, тот владеет и морем. Борьба с космополитизмом или Ленинградское дело? После войны карьера адмирала делает странные виражи. В 1947-ом он назначается заместителем главкома Дальнего Востока по военно-морским силам, затем – начальником Управления военно-морских учебных заведений, главой Гидрографического управления ВМФ СССР и наконец начальником кафедры (потом факультета) Высшей Военной Академии имени Ворошилова. Налицо явное понижение в должности. Ведущий "Радио России" Андрей Святенко усматривает здесь влияние компании по борьбе с космополитизмом. Дескать, адмирал Трибуц не сделал ни одной ошибки на море, все его ошибки были сухопутного происхождения. Но мы же помним, что он не был ни немцем, ни евреем, а происходил из белорусских крестьян. Причем Сталин интересовался вопросом его национальности ещё до войны. Подозревать его в нелояльности тоже оснований не было. Так причем же тут космополитизм? Да не причем. Представляется, что на карьеру адмирала повлияло Ленинградское дело. В 1948 году скончался Андрей Жданов, друг Сталина (если кого-то так вообще можно назвать) и непосредственный начальник Трибуца по партийной линии. Это событие послужило сигналом для группы Георгия Маленкова и Лаврентия Берии с тем, чтобы разобраться с его соратниками. Комиссия партийного контроля выявила в руководстве Ленинграда и Балтфлота многочисленные факты коррупции, разложения, использования служебного положения в личных целях. Всплывала в документах и фамилия Трибуца. Историк Андрей Сушков отмечает: "Как установили сотрудники партконтроля, в июне 1945 г. на складе трофейного имущества в Свинемюнде член военного совета флота Смирнов взял себе 6 ковров, 3 велосипеда, 6 картин, несколько (4 или 6 штук) радиоприемников и другие вещи (сам Смирнов признал, что взял себе лишь 2 ковра, 2 велосипеда, набор столярного инструмента и вывез их на грузовой машине). Смирнову же, наряду с Вербицким и командующим флотом В. Ф. Трибуцем, предназначалось трофейное имущество, погруженное в том же месяце в порту Свинемюнде на баржу и отправленное в Ленинград.
Ленинградское дело – не простой эпизод внутрипартийной борьбы при стареющем Сталине, и сказать, насколько справедливы обвинения, а насколько сфабрикованы в отношении каждого конкретного человека сложно. Тем более это касается показаний обвиняемых на допросах с пристрастием. Так или иначе, в отличие от расстрелянных "отцов города", и эта волна репрессий Трибуца не коснулась. А вот близость к руководству Ленинграда и компромат на некоторых флотских начальников могли сыграть свою роль, несколько принизив его статус. Пионерский валун В начале 60-х годов Владимир Филиппович вышел в отставку. Занимался историей флота, писал книги и научные статьи, получил ученую степень доктора исторических наук. Из его мемуаров "Балтийцы наступают" пионеры из города Приморска Ленинградской области узнали о существовании наблюдательного пункта "Валун", с которого адмирал в 1944 году следил за ходом освобождения Карельского перешейка. Они написали письмо в министерство обороны, поскольку адреса Трибуца не знали. Но он им ответил и точно указал на карте расположение валуна. Пионеры нанесли на него памятную надпись: "4 июля 1944г. здесь наблюдали за боем члены Военсовета Балтфлота адмирал В.Ф. Трибуц (командующий Краснознаменным Балтийским флотом) и А.Д.Вербицкий." Скончался адмирал в 1977 году. В память о нем назван большой противолодочный корабль проекта 1155 Тихоокеанского флота России, улицы в Петербурге и Калининграде. И в чем бы его не обвиняли, для Петербурга-Ленинграда память о Владимире Филипповиче, как и Жданове, Штыкове и всех защитниках города сверху донизу безусловно остается священной. Андрей Дмитриев Источник - WorGonzo |
|
| Copyright © 2006-2019 «Агентство Политических Новостей Северо-Запад» При полном или частичном использовании материалов, ссылка на "АПН Северо-Запад" обязательна |
