 |
|
| ГЛАВНАЯ |  |
НОВОСТИ | |
ПУБЛИКАЦИИ | |
МНЕНИЯ | |
АВТОРЫ | |
ТЕМЫ |
| Четверг, 18 апреля 2024 | » Расширенный поиск |
 Операция "Дунай". Часть 2
Публикуем вторую часть главы из книги Бориса Костина и Александра Маргелова "Генерал армии Василий Маргелов" о вводе советских войск в Чехословакию, произошедшем полвека назад. Костин - историк и ветеран ВДВ - сам принимал участие в операции "Дунай" и гордится фактом сопричастности к этому славному историческому событию. Начало - тут. Прикрытие 7-й воздушно-десантной дивизии осуществляли два полка истребителей-бомбардировщиков и два полка истребителей из состава 16-й воздушной армии. Десантирование 103-й воздушно-десантной дивизии обеспечивали два полка истребителей и один полк истребителей-бомбардировщиков. Подавить систему ПВО Чехословакии при таком многослойном перекрытии воздушных зон не составляло труда. Мастерство и мужество летчиков во многом предопределили ход операции в Праге и Брно. Безо всякого сомнения, основную задачу решала 7-я гвардейская воздушно-десантная дивизия. Генерал-майор Л. Н. Горелов в Праге ранее не бывал, но план города изучил словно свои пять пальцев. Была проведена тщательная подготовка командиров четырех подвижных отрядов, назначенных для захвата зданий Министерства обороны и Генерального штаба Чехословацкой народной армии, Министерства внутренних дел и Военно-политической академии, телевизионного и радиовещательного центров, главпочтамта, телеграфа и госбанка. Вспоминает командир 119-го гвардейского парашютнодесантного полка полковник Ш. X. Минигулов: «Перед рассветом в четыре утра наш полк начал десантирование в 12 километрах от Праги, на одном из военных аэродромов. А за десять минут до нас на этом же аэродроме приземлился военно-транспортный самолет, на борту которого находились командир дивизии и разведывательная рота. Она захватила аэродром, отрезала его от внешнего мира, обеспечила десантирование основных сил полка и других частей дивизии. Мгновенно были оцеплены боевые самолеты, блокирован гарнизон, где располагался летный состав. Все произошло без единого выстрела. И, как говорится, пошло-поехало… Через каждые полторы минуты на аэродром приземлялись самолеты. То есть не успевал один добежать до конца посадочной полосы, как на нее садилась следующая машина. Люди и техника тут же разворачивались и мчались на Прагу». Механизированный арсенал разведчиков был невелик, и командующий ВДВ, памятуя об этой стороне дела, распорядился: «Все, что будет у гвардейцев под рукой, — автобусы, грузовики, машины — использовать для быстрого выхода к объектам». Действуя подобным образом, десантники, по воспоминаниям Ш. X. Минигулова, захватили четыре главных моста через Влтаву, помещение клуба «231» (штаб-квартира оппозиционных сил), здание ЦК КПЧ, издательство «Руде Право», Министерство внутренних дел, главпочтамт, телецентр, национальный и государственный банки. Под охрану были взяты советское посольство в Праге, вокзалы. Воинские гарнизоны, размещавшиеся в столице Чехословакии, оказались блокированными, и крупных военных столкновений в ходе операции не произошло. Но небольшие бои и перестрелки все же были. Во многом на столь бескровное развитие событий повлияла фраза, произнесенная министром обороны СССР А. А. Гречко в телефонном разговоре с генералом армии И. Г. Павловским, когда тот с группой десантников уже находился в кабинете министра обороны ЧССР генерала Дзура: «Иван, передай министру: избави бог его открыть огонь по нашим войскам». И Дзур отдал приказ огня не открывать. И тем не менее страсти накалялись с каждым часом. Представьте себе картину. Раннее утро в Праге и Брно, открываются парикмахерские и кафе, позевывая, открывают жалюзи владельцы мелких лавочек, на улицах появляются дворники и первые прохожие, и — о боже! — у всех правительственных зданий — люди в комбинезонах, в шлемах без знаков различия, с оружием в руках. Чья армия? Когда она вошла? Недоумение и страх перемешались в сердцах у чехов, и ненависть к советскому руководству, посягнувшему на свободу и независимость страны, выплеснулась в хлестких лозунгах: «Ленин, вставай! Брежнев сошел с ума!», «Иван, езжай домой дрючить свою Машку и хлебать щи!» Что ж, с русским языком у чехов проблем не было. Не имелось недостатка в Праге и Кошице масляной краски, которой незадолго до ввода в Чехословакию войск Варшавского договора неизвестные подонки прошлись по памятникам воинам-освободителям. Досталось бюсту маршала И. С. Конева, не пощадили вандалы захоронения советских воинов, павших в боях за освобождение Чехословакии. Мертвые сраму не имут, а живые? Операция по вводу союзных войск предусматривала «деликатную» задачу, которую предстояло решить командующему ВДВ. Десантники, действовавшие в Праге, должны были арестовать А. Дубчека, ряд членов ЦК КПЧ и чехословацкого правительства. Маргелов потребовал от комдива 7-й воздушно-десантной дивизии «действовать по отношению к руководству ЧССР с чрезвычайной вежливостью и не бросаться понапрасну словами». Разведрота дивизии и два взвода мобильного отряда, который возглавлял начальник разведки подполковник М. Серегин, перекрыли все улицы, прилегающие к зданию КПЧ, и взяли его под контроль, разоружив при этом охрану и нарушив телефонную связь. А. Дубчек находился в своем кабинете на втором этаже. Когда заместитель начальника политотдела подполковник М. Шишкин и старший лейтенант Б. Приталюк в сопровождении гвардейцев вошли в кабинет первого секретаря, в нем, кроме А. Дубчека, находилось еще 26 человек и среди них Й. Смрковский, Ф. Кригель, Й. Шпачек, Б. Шимон. Подполковник М. Шишкин громко поздоровался с присутствующими, в ответ — молчание. Нарушил его Ф. Кригель, вспылив: «Господа, что это за армия пришла?» М. Шишкин ответил: «Советская армия пришла для защиты социализма в Чехословакии. Прошу соблюдать спокойствие и оставаться на местах до прибытия наших представителей». Спокойствие далось с трудом. Дубчек стал хвататься за телефоны, пытаясь связаться с послом в СССР С. В. Червоненко, а затем с самим Л. И. Брежневым. Пришлось вмешаться офицеру. Старший лейтенант Жаданов «в сдержанной форме отказал А. Дубчеку и обрезал телефон». Эти слова взяты из рапорта В. Ф. Маргелова министру обороны. Складывалась довольно затруднительная ситуация — все руководство КПЧ находилось в руках десантников, а люди из органов явно запаздывали. Этим воспользовались неугомонные Й. Смрковский и Ф. Кригель, которые выкрикивали из окон, что они схвачены, и пытались спровоцировать толпу к их освобождению. Это были самые напряженные минуты. Только к вечеру началась эвакуация руководства КПЧ в здание советского посольства, а из него на аэродром в Рузине, где «под парами» стоял самолет, готовый к доставке членов ЦК и правительства в Москву. О перевозке захваченных лидеров Чехословакии В. Ф. Маргелов докладывал А. А. Гречко так: «В первой группе были доставлены в советское посольство О. Швестка, Ф. Барбилек, О. Биляк, О. Павловский… Во второй группе… в бронетранспортере находились А. Дубчек и Ф. Кригель, напротив них сидели два наших офицера, в другом бронетранспортере Й. Смрковский и Й. Шпачек. При перевозке указанной группы на аэродром Рузине особенно возмущались Ф. Кригель и Й. Смрковский. Они требовали открыть люки и объяснить, куда их везут. В целом эвакуация членов ЦК КПЧ прошла быстро и без происшествий». Оправившись от шока после ввода в Чехословакию войск социалистических стран, зарубежные «голоса» выплескивали на слушателей свидетельства невиданных «злодеяний», совершенных «бандитами Маргелова» в Праге и Брно. «В эти трагические минуты, — вещали в эфир через радио «Свобода» известные путешественники Мирослав Зигмунд и Иржи Ганзелка, — мы обращаемся к общественности Советского Союза. Вы всегда называли нас самыми преданными из всего социалистического лагеря. Неужели вы верите, что мы — контрреволюционеры! Требуйте объяснения этого беспримерного вероломства ваших государственных деятелей, которые замарали честь советских людей… Мы просим вас, не замалчивайте эту страшную агрессию!» Отсутствие правдивой информации в советской прессе дало прекрасный повод идеологическим и разведывательным службам Запада для того, чтобы преподнести события в самом неприглядном виде. Одна из инструкций спецслужбам США гласила: «Делать упор на то, что ввод в Чехословакию войск пяти стран Варшавского договора свел на нет то смягчение, которое наметилось между Востоком и Западом. Под угрозу срыва поставлена судьба договора о нераспространении ядерного оружия. Курс советского руководства на насильственное подавление малейших проявлений самостоятельности создает военную угрозу вторжения в Румынию, Югославию, Албанию…» Командующий ВДВ сдерживал себя с трудом. Его солдат на улицах чешских городов поносили на чем свет стоит, разъяренные толпы лезли на десантников с кулаками, забрасывали их камнями, стреляли исподтишка. Захваченные радиостанции, вещавшие на частотах советских войск, исчислялись десятками. Гвардейцы же в ответ только крепче стискивали зубы. Лишь на пятый день пребывания войск в Чехословакии советские политорганы разродились листовкой. Называя командиров и солдат 7-й и 103-й гвардейских дивизий «политическими бойцами», В. Ф. Маргелов нисколько не ошибался. Комдивы Л. Н. Горелов и А. И. Яценко постоянно «ходили в народ», пытались наладить контакты с руководством Праги и Брно. Труднее всего было удержать спокойствие в чехословацких воинских частях. Перед офицерами-десантниками предстала картина их полнейшего разложения. По сведениям контрразведки, в день 21 августа даже в частях постоянной боевой готовности — ПВО, авиации, связи — отсутствовала треть личного состава: то ли в увольнении находились, то ли в самовольной отлучке. Блокированные в своих гарнизонах воины Чехословацкой народной армии не ответили на подстрекательские призывы: «К оружию!» — и тем самым выбили важный козырь из рук националистического сопротивления. Краткая хроника боевых действий десантников выглядела так. 21 августа (в ночь на 22-е). 2-я рота 108-го гвардейского парашютно-десантного полка была обстреляна одиночными выстрелами, при ответном огне выстрелы прекратились и больше не повторялись. 22 августа. Из здания телецентра был открыт огонь из автоматического оружия. В перестрелке были убиты 2 человека, 8 солдат ранено. В Брно в перестрелке погиб один человек. 23 августа. Около часа ночи разгорелся бой возле здания Национального собрания и министерства сельского хозяйства. В ходе ликвидации очагов сопротивления было взято: 200 единиц различного оружия, 17 пулеметов, 30 ящиков боеприпасов. 24 августа. Разведрота 7-й дивизии обнаружила склад оружия и сдала его в комендатуру. Десантники подвергались обстрелам с крыш зданий и окон. Открывался огонь на поражение. 7-я гвардейская воздушно-десантная дивизия перешла в непосредственное подчинение генерала армии И. Г. Павловского. 25 августа. Персонал аэродрома в Рузине отказался обслуживать наши самолеты. В здании министерства торговли изъяли арсенал с оружием. 26 августа. Десантники взяли под контроль тюрьму. Перестрелка у Дома журналистов. Изъято 13 пулеметов, 81 автомат, 150 ящиков с обмундированием и снаряжением. Ночью в Праге в ряде мест велась перестрелка. 27 августа. Предприятия Праги и Брно приветствовали гудками возвращение членов ЦК КПЧ и правительства из Москвы. В Брно — отдельные выстрелы. Частями 103-й дивизии были изъяты две радиостанции, 15 автоматов, 14 пулеметов, 40 000 патронов. В докладе министру обороны СССР В. Ф. Маргелов уточ- нил, что всего двумя десантными дивизиями было захвачено 97 пулеметов, 150 винтовок, 23 гранатомета, почти 90 000 патронов, 14 радиостанций. Не успели отгреметь выстрелы, как командующий ВДВ прилетел в Прагу. Последовали краткие распоряжения: «Погибших солдат доставить на Родину и похоронить с почестями. Раненых — в стационарный госпиталь в Южной группе войск. Отличившихся представить к боевым наградам». Более 1000 воинов-десантников были удостоены орденов и медалей СССР, а «действия 7-й и 103-й гвардейских воздушно-десантных дивизий, выполнивших интернациональный долг по защите социалистических завоеваний трудящихся Чехословакии, получили высокую оценку Политбюро ЦК КПСС, Советского правительства и министра обороны». Эти строчки, взятые из приказа командующего ВДВ, совпадают с выводом, содержащимся в одном из документов «Особой папки»: «В военном отношении операция по вводу наших войск в Чехословакию была проведена безукоризненно. Армия показала высокий уровень боевой готовности и великолепное профессиональное мастерство…» Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 декабря 1968 года командующий Воздушно-десантными войсками Герой Советского Союза генерал армии В. Ф. Маргелов за умелое руководство соединениями, принимавшими участие в операции «Дунай», был награжден орденом Ленина. 12 сентября части и 7-й и 103-й гвардейских воздушнодесантных дивизий, передав охраняемые объекты чешской милиции, были выведены за пределы Праги и Брно и без раскачки принялись за боевую подготовку. Требования командующего ВДВ были такими: обустроить нормальный быт, подвести итоги действий, наладить надежную охрану складов с оружием и боеприпасами и готовиться к выезду на Родину. В этой связи представляют интерес воспоминания командира взвода Б. Акимова: «Жизнь в Брно постепенно налаживалась. Меньше во взглядах чехов стало злобы, с улиц исчезли провокационные лозунги. Общими усилиями мы привели в порядок братское захоронение советских воинов. Немецкое, находившееся на другой стороне, — не тронуто. Ожила знаменитая ярмарка. Патрулируя улицы города, мы только облизывались: пиво вовсю лилось, но однажды не удержались, поменяли наши рубли на кроны. “Настоящее чешское!” — с восторгом произносил каждый, кому достался заветный глоток. Наезд командующего ВДВ в наш 350-й гвардейский парашютно-десантный полк неожиданностью не стал. Мы знали, что Василий Филиппович в Праге и не преминет побывать в Брно. К этому времени полк полукругом располагался по горам, с которых город был виден словно на ладони. Немаловажная деталь: из Боровухи, места постоянной дислокации, прибыл оркестр. Загремели марши и, конечно, “Врагу не сдается наш гордый “Варяг” — любимая мелодия В. Ф. Маргелова. С нее и начался строевой смотр. Эхо нашего многоголосого десантного хора настроило чехов на более миролюбивый лад. На импровизированной трибуне представители городских властей не жалели ладоней. Ведь известно: “Когда поют солдаты, спокойно дети спят”… Как командир знаменного взвода, я был причислен к лику особ, приближенных к комполка, и следовал за ним, внимательно вслушиваясь в то, что говорит ему командующий: — Здесь поставить баню, здесь походный магазин, здесь, Колесов, устрой клуб. Я на фронте своих бойцов Чарли Чаплином вдохновлял, а в ЮГВ — целый арсенал нашенских фильмов и водки… Командир полка недоуменно пожал плечами, а командующий продолжал: — Да, да, водки. Боевых сто грамм для гвардейцев выбить не получилось. А вот водка и коньяк в магазине будут как поощрение… — Так откуда взять деньги?! — воскликнул комполка. — Я ж выполнил приказ — распорядился: денег с собой не брать. — Вот тебе, Колесов, мой сертификат для начала, а начфина пошли с охраной в штаб дивизии. Я их, этих бумажек, в достатке привез». Борис Костин |
|
| Copyright © 2006-2019 «Агентство Политических Новостей Северо-Запад» При полном или частичном использовании материалов, ссылка на "АПН Северо-Запад" обязательна |
