 |
|
| ГЛАВНАЯ |  |
НОВОСТИ | |
ПУБЛИКАЦИИ | |
МНЕНИЯ | |
АВТОРЫ | |
ТЕМЫ |
| Суббота, 3 мая 2025 | » Расширенный поиск |
 Борис Фортунатов: красные флаги белого партизана
24 января 1886 года - день рождения Бориса Константиновича Фортунатова. Один из известных представителей партии эсеров, активный участник революции 1905-ого и февральской 1917-го годов, а также Первой Мировой, Гражданской (сперва против большевиков, потом - за) и Советско-польской войн, впоследствии видный советский ученый-зоолог и писатель, автор фантастического романа "Остров гориллоидов" о создании армии из очеловеченных обезьян - человек, как принято говорить, уникальной судьбы. Биографический очерк о нем авторства историка Ярослава Леонтьева опубликован в сборнике "Красные", вышедшем в издательстве "Молодая гвардия" к 100-летию Великой Октябрьской Социалистической революции. "АПН Северо-Запад" печатает главу "Поход на Варшаву" с любезного разрешения издателя. В марте 1920 года корабли белогвардейской Каспийской флотилии вывезли остатки отряда на Северный Кавказ, где, по словам Фортунатова, «большая часть отряда влилась в красные части тов. Гикало», а отнюдь не в армию Врангеля. После установления советской власти на Северном Кавказе в 1920 году бывший военфельдшер, 23-летний Николай Гикало, стоявший во главе обороны Грозного от белоказаков в 1918 году, стал командующим войсками — военным комиссаром Терской области. Сам Фортунатов явился в Северо-Кавказский ревком, «который очень тепло меня принял». Поначалу он получил назначение на должность заведующего коммунальным хозяйством Пятигорского района... В разгар же наступления белополяков он настоял на отправке на фронт. По его словам, ревкомом он был направлен в Москву с письмом в ЦК РКП(б). Постановлением Политбюро от 20 июня 1920 года* было решено отправить его в распоряжение Реввоенсовета Западного фронта «для назначения на командную должность». Таким образом, он повторил судьбу ряда бывших эсеров, а то и офицеров-монархистов (например, литературного Рощина из «Хождения по мукам» или реального Александра Перхурова), первоначально сражавшихся с большевиками, а впоследствии оказавшихся в Красной армии. В повести бывшего члена Комуча Ивана Вольнова «Встреча» есть такой эпизод: - Ах, бросьте свое донкихотство! - сквозь стиснутые зубы проговорил Португалов. - Есть другой выход... - он был бледен, хрустел пальцами, - ставка на демократию кончена. Вы проиграли. Но мы должны быть с народом. Не с царской сволочью, а с мужиками и рабочими. Мы должны предупредить Каппеля. Мы арестуем главнокомандующего и Сольского с его тупоголовыми министрами, открываем фронт и вместе с большевиками бьем по Каппелю. Других путей нет. Или-или. Или служба черному Дитерихсу, или переход к красным, с которыми народ... Еще более убедительны исповедальные слова Перхурова в апреле 1922 года: «Минувшая гражданская война являлась результатом неволи отдельных лиц, а следствием того стихийного начала, которое заложено в человеческую природу. У людей могут быть совершенно различные взгляды на способы достижении одной и той же цели. И только результаты борьбы могут показать, на чью сторону склоняется большинство. Ликвидация белых армий показала, что активных сторонников, хотя бы и косвенных, было больше у советской власти. Восстания во Владивостоке, Новониколаевске, Красноярске, проведенные под флагом эсеров против Колчака, “зеленая армия” против Врангеля и т. п., способствуя успеху красных войск, показали, что идеи, присущие белым армиям, менее популярны для масс, чем система советской власти. Меньшинство должно подчиниться большинству, как только большинство это определяется. Средством для объединения в дальнейшей продуктивной работе в деле возрождения России является та масса неотложной, существенной, необходимой и разнообразной работы, в которой должно и может найтись подходящее дело для каждого, дорожащего судьбой Родины. Убежден, что люди, честно относящиеся к данному им делу, принесут пользу Родине при всяком правительстве, независимо от своих внутренних убеждений. Глубоко убежден в том, что время вооруженных выступлений теперь прошло. Что было естественно и возможно в 1918—1920 гг., теперь является недопустимым и фактически невозможным. Кроме того, я считаю, что в данное время, при сложившейся обстановке, единственная власть, которая может вывести Россию из тяжелого положении в более короткий срок, — советская. Людей, желающих и могущих работать на пользу Родины под руководством советской власти, найдется больше, чем смотрящих на дело с узкой точки зрения, какой бы то ни было партии. И только объединение советской властью в своих руках таких людей и правильное использование их сил и способностей может привести к скорейшему достижению желанной для всех цели — спокойного и благополучного существования России и всех живущих в ней». Александр Перхуров сдался в плен красным на Ленском фронте 11 марта 1920 года, фактически одновременно с Фортунатовым. Прослужил он у красных при штабе Приуральского военного округа совсем недолго — всего пару месяцев. Потом был арестован и отправлен в Москву, где было начато следствие по делу о ярославском восстании. Судебный процесс по делу Перхурова проходил в Ярославле в июле 1922 года в театре имени Ф. Г. Волкова под председательством печально знаменитого Василия Ульриха. 19 июля выездная сессия Военной коллегии Верховного Ревтрибунала приговорила Александра Петровича к расстрелу, после чего в час ночи с 21 на 22 июля Перхуров был казнен. Фортунатова же ожидала иная судьба. Случайно или нет, но его определили под начало бывшего левого эсера, бывшего начдива Симбирской железной дивизии, бывшего начдива 1-й Кавказской «дикой» дивизии Южного фронта, а теперь командира 3-го кавалерийского корпуса Гая (Гайка Бжишкянца). Это соединение было сформировано в Полоцке 25 июня 1920 года на базе 2-го конного Кавказского корпуса в качестве маневренного войска для решения оперативных и тактических задач по отражению польской экспансии. Корпус находился в составе 4-й армии Евгения Сергеева и храбро действовал во время июльского наступления 1920 года советских войск на Польшу. Для начала Фортунатов получил должность помощника командира 56-го кавполка в составе 10-й кавдивизии Николая Томина, казака-революционера, георгиевского кавалера и командира первой сотни 1-го Революционного Оренбургского социалистического полка имени Степана Разина в 1918 году, воевавшего и против Комуча, и против Колчака. Затем под его командование был дан 55-й полк в 1-й бригаде дивизии Томина. Наступление 4-й армии Западного фронта началось 2 июля 1920 года, недалеко от латвийской границы у города Дисна. Замысел операции комфронта Михаила Тухачевского заключался в обходе польских частей кавалерийским корпусом Гая и оттеснении польского Белорусского фронта к литовской границе. Эта тактика быстро принесла успех, и 5 июля 1-я и 4-я польские армии начали быстро отходить в направлении Лиды. Не сумев закрепиться на старой линии немецких окопов, в конце июля пилсудчики отступили к Бугу. За пять недель 4-я армия с боями прошла более 800 километров, заняла значительную часть территории Белоруссии, Литвы и Польши. 10 июля поляки оставили Бобруйск, 11 июля — Минск, 14 июля красные части взяли Вильно. 26 июля в районе Белостока Красная армия перешла уже непосредственно на польскую территорию, а 1 августа, несмотря на приказы Юзефа Пилсудского, советским войскам почти без сопротивления был сдан Брест. Один за другим брались Свенцаны, Гродно и другие города. К 16 августу войска Юзефа Пилсудского были отброшены на линию реки Вкра. Но уже 18 августа, за день до начала решающего сражения советских войск на Висле, польская армия предприняла мощное контрнаступление. Накануне противник ударил своей конницей в стык между 4-й и начавшей отступление 15-й армиями. В результате был разгромлен полевой штаб 4-й армии в Цехануве. По окончании войны этот эпизод послужит формальным поводом в обвинении командования 4-й армии во всех последующих неудачах. К 26 августа, в результате тяжелейших и кровопролитных боев в окружении и постоянных попыток прорваться к своим частям, 4-я армия и 3-й конный корпус перестали существовать как боевые единицы, будучи интернированы на германской территории. Не станем здесь вдаваться в подробности боев и тем более анализировать причины окружения, отослав заинтересованного самому во всем разобраться читателя к военно-историческому очерку Гая «На Варшаву! Действия 3 конного корпуса на Западном фронте. Июль-август 1920 г.», вышедшему в 1928 году, и к очерку критикуемого Гаем командарма Сергеева «От Двины к Висле». А еще лучше к работе вдумчивого современного историка Михаила Мельтюхова о советско-польских войнах. Существует много противоположных оценок всей операции в целом, но даже в окружении бойцы Гая, после того, как 5-я польская армия прижала корпус к границам Восточной Пруссии, дрались героически. Для краткости напомню оценку общей ситуации, данную участником боев, хотя и в составе Конармии Буденного, писателем Николаем Островским в романе «Как закалялась сталь»: «Борьба с белополяками закончилась. Красные армии, бывшие почти у стен Варшавы, израсходовав все материальные и физические силы, оторванные от своих баз, не могли взять последнего рубежа, отошли обратно. Случилось “чудо на Висле”, как поляки называют отход красных от Варшавы. Бело-панская Польша осталась жить. Мечту о Польской советской социалистической республике пока не удалось осуществить…» Из Восточной Пруссии Фортунатову удалось бежать, как он утверждал на допросе в 1933 году, через неделю. И был он зачислен не куда-нибудь, а прямиком в 1-ю Конармию, отправившись теперь на фронт против Врангеля. Кавалерийским красным дымом
Эти строчки из малоизвестного стихотворения Вадима Шершеневича говорят сами за себя. Однако подробности службы новоявленного буденновца Фортунатова и участия в боях еще не выявлены. Остается лишь рекомендовать читателю перелистать страницы «Конармии» Исаака Бабеля, чтобы освежить в памяти живую атмосферу, царившую среди окружавшего теперь Фортунатова воинства. «После поражения Врангеля был назначен т. Ворошиловым для охраны Аскании и ее зоопарка», — лаконично сообщал на допросе Борис Константинович. Да, тут в его жизни случился новый неожиданный поворот: он добился, чтобы его оставили охранять знаменитый заповедник Аскания-Нова, основанный в 1874 году бароном Фридрихом Эдуардовичем Фальц-Фейном. Ярослав Леонтьев * Политбюро приняло решение по Фортунатову не 20-го, а 29 июня 1920 года, с формулировкой «...направить на Запфронт в распоряжение Смилги». |
|
| Copyright © 2006-2019 «Агентство Политических Новостей Северо-Запад» При полном или частичном использовании материалов, ссылка на "АПН Северо-Запад" обязательна |
