И.Ф.: Михаил Михайлович, на протяжении последних лет Кремль последовательно проводит политику сверх-централизации политической и экономической жизни страны. В политике вертикаль власти уперлась уже нижним концом в каждого дворника, в экономике в нарушение российского же Бюджетного Кодекса произошло радикальное перераспределение доходов в пользу федерального бюджета; сегодня централизация продолжается – уже заявлено о создании т.н. единой судостроительной, единой авиационной и т.д. корпораций. Поддерживаете ли вы нынешний курс на централизацию всего и вся, или все-таки выступаете за регионализацию, большую экономическую и политическую самостоятельность регионов?

М.К.: То, что вы говорите о нарушении Бюджетного Кодекса – да, там прописано распределение собираемых налогов 50 на 50 между федеральным и региональным бюджетом. Должен признаться, что именно под моим руководством в 1999 году этот принцип впервые был нарушен. Тогда, в сложнейшей ситуации после дефолта, государству срочно нужны были деньги для выплат пенсий и социальных пособий. Чтобы хоть какие-то деньги людям выплатить, мы пошли на то, что взяли в федеральный бюджет больше, сделали 52 на 48; однако это оказался соблазнительно легкий путь, и если мы сегодня посмотрим на структуры бюджетов, то там уже 70 на 30. При этом все социальные обязательства теперь на регионах, они не имеют средств их выполнить и попросту вынуждены легально и нелегально залезать в карман муниципальных, местных бюджетов. В результате местные органы власти оказываются нежизнеспособны, никакого местного самоуправления быть просто не может, муниципальная реформа, которую мы планировали, превратилась в полную профанацию. Нарушен записанный в Конституции РФ принцип федерализма, сегодня Россия по сути является унитарным государством. Естественно, я против такой централизации, в нашей программе обязательно будет прописано – восстановление федерализма.

Что касается всех этих создаваемых корпораций, это не имеет никакого отношения к какой-то идеологической или экономической централизации, это скорее скрытая реприватизация. Все финансовые потоки, генерируемые в промышленности, концентрируются в руках нескольких лично преданных нынешнему президенту товарищей, которые на эти деньги берут под контроль все новые, созданные предпринимательской инициативой сектора экономики. Не должны нефтегазовые или любые другие корпорации заниматься скупкой целых секторов экономики. Эти деньги должны храниться в банках и через банковские кредиты быть доступны и для населения, и для малого бизнеса…

И.Ф.: Владислав Леонидович, в качестве наиболее передовых образцов в области экономики и политики вы постоянно приводите США и страны Западной Европы. Но если мы сегодня взглянем на политическую карту европейского, да и не только европейского континента, то первое, что бросается в глаза – это повсеместный рост регионалистских движений и борьба за независимость, отделение определенной территории от того или иного государства. Буквально повсюду, в каждой стране эта тенденция проявляется - от пока еще испанской Страны Басков и до пока еще финских Аландских островов. Вы, как руководитель Центра исследований постиндустриального общества, естественно, в курсе того, какое большое внимание уделяли представители этого направления, от Э.Тоффлера и до М.Кастелльса, исследованиям политической децентрализации. Как вы оцениваете перспективы этого процесса, прежде всего в России: возможна ли у нас регионализация, и в каких формах?

В.И.: С одной стороны, надо разделять экономическую и политическую составляющую. Экономическая децентрализация действительно имеет место, хотя и при одновременном усилении глобальных корпораций. Однако с политической децентрализацией это никак не связано. Существует такое мнение, что политическая децентрализация якобы способствует построению демократии, однако как она может этому способствовать? Те же самые диктатуры просто просто будут воспроизводиться на местном уровне. Никак в данном случае экономическое развитие на политические процессы не влияет. Недаром в США, наиболее экономически развитой стране, никаких регионалистских движений, проблемных в этом отношении регионов не существует.

И.Ф.: Это конкретно Техаса не существует? Или Аляски, где 10% населения состоит в партии независимости?

В.И.: Что касается Аляски, вероятно, все дело в ее экономической отсталости и худшем уровне жизни по сравнению с остальными Штатами. На политическом уровне регионализм зачастую предстает как реваншистские настроения этнических групп или территориальных общностей, ущемленных (или считающих, что они ущемленные) в процессе создания современных государств или уже на современном этапе интересы которых ущемляются. Т.е. можно говорить о том, что все эти народы-сепаратисты сегодня, это в первую очередь народы-неудачники. Недаром эти тенденции проявляются в первую очередь в проблемных, наименее развитых в экономическом отношении районах каждой страны. Назовите мне хоть один успешный, развитый регион, стремящийся к независимости?

И.Ф.: Да сколько угодно. В Италии именно наиболее развитые северные регионы (Трентино и др.) стремятся к автономии; в Бельгии того же хочет не депрессивная Валлония, а именно прогрессивная Фламандия; в Шотландии победившие на выборах националисты готовят референдум о выходе из состава Великобритании, а это не самый бедный регион в мире…И давайте все-таки вернемся к России, возможны ли здесь подобные варианты?

В.И.: Здесь имеет место другая политическая составляющая – о независимости, своем месте в мировом сообществе говорят те, кто может себе это позволить. Та же Шотландия может сколько угодно отделяться от Великобритании – что для нее это изменит? Шотландцев станут меньше уважать в мире? Нет, им ничего не угрожает, ни в военном отношении, ни в каком другом. В России ситуация прямо противоположная – это экономически отсталая, слабая, немодернизированная страна, зажатая между ведущими мировыми центрами силы – Европой и Китаем. В России постоянно ощущается внешняя угроза со стороны этих центров. Отделится Дальний Восток – он мгновенно окажется под властью Китая. Все это понимают, и поэтому никакого сепаратизма там нет среди населения, наоборот, централистские, пророссийские устремления. В остальных регионах то же самое. Т.е. Россия не может себе позволить децентрализацию, из-за внешней угрозы. Такие варианты, как в Шотландии, здесь невозможны. Возможны такие варианты сугубо этнические, как в Чечне, которые вряд ли можно считать каким-то прогрессивным явлением, да и это сегодня очень маловероятно