В 80-х годах прошлого века о том, что это такое за «странное место Камчатка», и где оно находится, знал любой ленинградец, имеющий даже самые скромные познания в области русского рока. Это была не просто котельная семейного общежития на лице Блохина. Это был храм новой музыки и острой, глубоко жизненной, нефальшивой поэзии, храм, который волею судеб оказался загнанным под землю, в подвал, к котлам. При жизни Виктора Цоя критики и просто слушатели вели затяжные споры: а нужен ли он народу?

Пожалуй, народ сам ответил на этот вопрос сразу после трагической гибели лидера группы «Кино» 15 августа 1990 года. На похороны легендарной звезды к Богословскому кладбищу пришли тысячи, десятки тысяч людей – разных национальностей, разной веры, разных политических позиций. Почитатели творчества Виктора приезжали из других городов, ночевали прямо на кладбище в ожидании процессии, ставили свечи у могилы, сотни, тысячи свечей. Они ответили на вопрос «нужен ли Цой России?» раз и навсегда.

И мне горько писать, что почти семнадцать лет спустя, вопрос все равно остается открытым. Всему виной – фирма-застройщик, намеревающаяся направить свои бульдозеры на самое дорогое – память о поэте!

История началась с полгода назад. Дом, в котором размещается музей, где, кстати, представлены личные вещи Виктора Цоя, например, его гитара, приобретенная им еще в 70-х годах, был передан из муниципальной собственности в ведение частной фирмы ЗАО «Градостроитель Санкт-Петербурга».

Фирма намеревалась снести дом, а на его месте построить дорогую гостиницу – ведь район относится к числу престижных (до Петропавловки десять минут ходьбы). Отметим, что ко всему срок аренды у музея истекает через пять лет.

Возникает вопрос: выходит, что Цой сейчас не нужен России? Выходит, что не нужен, раз власти так вот запросто отдали объект культурного наследия федерального значения под снос.

Цой родился 21 июня 1962 года в Ленинграде в семье инженера и преподавателя физкультуры. Он не был примерным учеником и тихим ребенком – в обычной школе он всегда находился на грани отчисления, из детской художественной школы его без обиняков «попросили на выход». Не пытаясь влиться в систему, которая демонстрировала уже тогда заметные сбои, Цой все чаще обнаруживал, что руководить им может отнюдь не чувство страха перед сильными мира сего, а совесть.

Далее – зрелость. Творческие поиски. Череда успехов и неудач. Он организует группу «Кино», становиться ее бессменным лидером. К середине 80-х Цой становится не просто популярным рокером, а символом эпохи, воплощением мужественного пафоса в самом позитивном смысле этого слова. В 1988 году выходит альбом «Группа крови»: целая страна живет не просто песнями, строчками и аккордами, она напевает в скверах и на прокуренных кухнях: «мне есть, чем платить, но я не хочу победы любой ценой». А эпизодическая роль Цоя и группы «Кино» в культовом кинофильме «Асса» обеспечила им безоговорочную любовь советской молодежи.

Лебединой песней Цоя можно считать его участие в картине Рашида Нугманова «Игла», вышедшей на экраны в 1989 году. Здесь Цой впервые в советском кино исполнил роль необычного, но чрезвычайно сильного и смыслообразующего типажа: сыграв героя-одиночку, выступившего против системы криминального содержания, он словно стал художественным примером той непреложной истины, что порой и «один в поле воин». Даже смерть героя Цоя в финале фильма воспринимается зрителем как его победа – ведь тот, кто рискнул бросить вызов миру, кто настолько слился со своим долгом в единое целое действие, кого зовет в дорогу стук «может сердца, а может стук в дверь», тот все равно побеждает, даже через свое поражение. Правда и справедливость рано или поздно берут верх над любой мерзостью, на их стороне сражаются герои, принимающие друг у друга знамя борьбы.

После «Иглы» Цой гастролирует в рамках движения "Next Stop" в Дании, Франции, принимает самое активное участие в совместном итальяно-советском рок-фестивале "Back In USSR", проходившем в Италии. Также группа «Кино» выступила с гастрольными турами по всему Советскому Союзу.

В том же 1989 году группа выпускает свой новый альбом «Звезда по имени Солнце». Темы, поднятые в нем, такие же острые, как и озвученные в предыдущем сборнике. Особенно рельефно разработан вопрос о бунте юности против враждебной системы круговой поруке и всесильности бюрократического аппарата, фатально отчужденного от народа. Цой чувствительным сердцем поэта словно бы предчувствует жестокую горячую фазу гражданскую войну эпохи безвременья: начавшуюся с расстрела Белого дома и закончившуюся (надолго ли?) кровавым фарсом Первой Чеченской. «Война – дело молодых» входит в реалии жизни советских граждан: она уже не в далеком жарком Афганистане, она – на пороге каждого дома.

15 августа 1990 года Виктор Цой трагически погиб в автомобильной катастрофе на латвийской трассе. В конце 1990 года товарищи по группе восстановили пострадавшую в той роковой аварии пленку с записью песен рокера. Так появился своего рода альбом-напутствие «Кино» «Черный альбом»…

Да, порой поэт стремился скрыться от мира, «идущего на него войной», скрыться в бесшабашном пьянстве, в уходе в самого себя, в добровольное затворничество в «Камчатке».

Таков он, Цой – человек-герой, поэт-образец. Человек, который проповедовал не жизнь овоща, но жизнь человека, сражающегося каждый день за свое счастье, у которого ладонь всегда готова «превратиться в кулак». Именно за это его чурается Система, именно за это его любим мы.

Но любить – одно, а противостоять искоренению памяти о Викторе Цое – это другое. Возможно ли противостояние в наше время всесильного доллара и бланка бюрократа? События прошедшей недели отвечают на этот вопрос утвердительно. Вдумайтесь, всего за неделю через Интернет, через агитацию в ВУЗах и школах, удалось организовать целый фронт борьбы за «Камчатку». Волонтеры развернули широкомасштабное наступление на трех направлениях: был организован сбор подписей против сноса «Камчатки» для последующей передачи этого письменного выражения протеста губернатору Петербурга, в Законодательное собрания и в последующие инстанции (надо сказать, что к «моменту истины», т.е. к 20 мая их было собрано более 700); юристы приступили к проверке законности сделки между властями и ЗАО; на 21 мая была назначена сходка граждан, на которой намечалось определить фронт «уличной борьбы». Вместе с этим усилилось давление непосредственно на руководство фирмы. Активисты звонили генеральному директору и в вежливой, но жесткой и ультимативной форме довели до него информацию следующего содержания: «Камчатка» должна быть сохранена, иначе народ просто не простит фирме снос этого памятника истории и культуры.

Противостояние достигло своего апогея в воскресенье, 20 мая. Напуганная не только настойчивостью протестующих, но и подъемом народного возмущения в городе вообще (благотворное влияние двух прошедших Маршей Несогласных имело место быть и здесь), дирекция благоразумно решила пойти на компромисс. Вечером того же дня, фирма и дирекция музея пришли к устраивающему всех решению: дом, после расселения и проведения необходимых работ, превратиться в гостиницу, но сама «Камчатка» останется неприкосновенной, более того – аренда будет оформлена по льготным ценам. Руководство ЗАО благоразумно решило, что лучше пойти на лишние траты, чем столкнуться с возмущенными массами.

В итоге сход граждан, который должен был пройти как смотр сил, готовых встать на защиту «Камчатки», превратился в настоящее празднование победы. Активисты АКМ, «Коммунистов Петербурга», ФСМ и просто почитатели таланта музыканта, участвовавшие в борьбе, почтили его память возложением цветов к мемориальному барельефу, пением его нетленного, так по-современному звучавшего «Перемен, мы ждем перемен». Это была действительно победа: мы защитили не просто памятник, нет – мы защитили саму память о Викторе Цое, память, которую мы никому не позволим вогнать в забвение. Цой – в наших сердцах, а, значит, и в наших делах.

Итак, урок битвы за «Камчатку» может быть один: противостоять социальной несправедливости надо всегда и везде. Не важно с чем она связана – с незаконной уплотнительной застройкой, со сносом исторических памятников, с попиранием конституционных прав и свобод. Нас, честных, много, больше, чем бы того кое-кому хотелось. Вместе – мы сила! А зачем быть сильным? Ответим песней Цоя?

«Ты должен быть сильным,

Иначе зачем тебе быть?»