Во второй год девиза Преодоления Кризиса на государство обрушилась жестокая засуха. Ни капли дождя не пролилось на землю, и в третий летний месяц леса вокруг столицы загорелись. Дым затянул небо, многие деревни охватило пламя. В это время Первому Министру доложили, что некий сюцай написал гневный памфлет, в котором обличал небрежение чиновников и, не стесняясь в выражениях, порицал Императора и министров за то, что из его деревни был увезен колокол, собиравший крестьян на борьбу с пожаром. Дерзкий юноша был немедленно схвачен и осужден на смертную казнь за оскорбление Сына Неба и верных сановников. Но когда сюцая уже вели к плахе, на площадь прискакал гонец и потребовал остановить казнь, предъявив указ, составленный Первым Министром от имени Императора. В указе говорилось: "Хотя сюцай виновен в сквернословии и оскорблении Величества, его слова были продиктованы не распущенностью или смутьянством, а состраданием к своим односельчанам. Наказывать его смертью значило бы прогневить Небо. Посему приказываем освободить ученого и вернуть его деревне пожарный колокол". Вечером за чаем государь спросил Первого Министра: "Не вы ли говорили мне, дорогой Пу, что из пренебрежения к власти растет мятеж? Почему же пощадили вы дерзкого сюцая?" Первый Министр с поклоном ответил: "Правителю надлежит отличать прямоту и искренность от смутьянства. Данный сюцай, в своем грубом прямодушии подобен Ли Кую. Разбрасываться такими людьми нельзя. Кроме того, теперь люди станут говорить о том, что вы справедливо повелели вернуть в деревню колокол и перестанут вспоминать о том, что пожарная служба пришла в небрежение из-за того, что деньги мы пустили на увеселительные дома для гимнастов и борцов". Император согласился со своим верным сановником, и повелел записать его слова в Ежедневные Хроники Запретного Города.

Однажды Император спросил Первого Министра: "Драгоценный Пу, расспрашивая тайно городских сплетников, узнал я, что народ Поднебесной недоволен тем, как министр Шэ Гу боролся с пожарами, охватившими наши леса и горы. Люди говорят, что долгие годы он, вместо того, чтобы готовить чиновников и стражников к преодолению бедствий, предавался праздности, а деньги, предназначенные на ведра и багры, потратил на роскошные повозки и коней. Не следует ли нам наказать Шэ Гу?" Первый Министр опустил голову, и, осторожно покачивая чайник, ответил так: "Министр Шэ Гу верно служил еще предыдущему императору. Если наказать его, то прочие чиновники подумают, что вы не цените верной службы, а народ преисполнится презрения к властям. Этого допустить нельзя" Император расстроился: "Но что же нам делать? На базарах и в чайных все только и говорят, что о Шэ Гу." "В таком случае", - усмехнулся Первый Министр, - "Необходимо его наградить." Государь удивился: "На сотни ли у нас расстилаются гари, бессчетное количество зверья и птицы сгорело в пожарах, тысячи людей остались без крова, а кое-кто, говорят, и погиб! Как же можно награждать Шэ Гу?" Первый Министр покачал головой: "И небывалая засуха, и многочисленные пожары, несомненно, являются свидетельством того, что Поднебесная прогневала богов и будд. Люди не почитают старших, не платят подати, нравы испортились. Для того чтобы наказать нас, Небо послало бедствия. В таком положении строить оросительные каналы и тушить пожары означало бы показать, что мы не не уважаем волю богов и будд. Таким образом, министра Шэ Гу следует наградить за то, что он не пренебрег волей Небес." Император был так поражен мудростью речей Первого Министра, что повелел отныне называть его: "Алмазный Небожитель, Хранящий Империю", а министру Шэ Гу пожаловал пять тысяч лян золота и титул вана.

Однажды Император спросил Первого Министра: "Дорогой Пу, говорят, вы собрали в некоем озерном стане много красивых девушек и юношей? Передают также, что вы пригласили туда лучших учителей? Видимо, эти юноши и девушки непрестанно совершенствуются в учении и упражняются в воинских искусствах, и в будущем станут мудрыми чиновниками и храбрыми командирами?" "Что вы, государь," - рассмеялся Первый Министр, - "Никто из этих молодых людей не сумеет написать самое простое сочинение в тысячу знаков. Ни один не сможет выполнить даже пять упражнений с копьем или восемь упражнений с палицей. Для того, чтобы стать чиновником или командиром, нужно долгие годы изучать труды старинных ученых, с утра до вечера упражняться в воинском искусстве" "Хм-м-м," - удивился государь, - "Тогда, наверное, дело в том, что эти юноши и девушки склонны к смутьянству, и вы собрали их в озерном стане, чтобы держать под присмотром? Воистину, не зря вы носите звание "Муж, познавший глубину человеческого сердца"". При этих словах Императора Первый Министр едва не опрокинул от смеха чайник, и с трудом ответил: "Нет-нет, государь, эти люди опасаются даже поспорить с мясником на рынке, не то, что начать Великое Дело" "Тогда зачем вы устроили этот озерный стан, мудрейший Пу?" - теряя терпение спросил Император. "Все очень просто, Государь", - ответил Первый Министр, - "Я просто собрал в одном месте много красивых девушек и юношей. Ну и наезжаю туда время от времени". "О-о-о," - усмехнулся Император, - "Тогда, пожалуй, в следующий раз я поеду с вами, дорогой Пу".

http://community.livejournal.com/koshkin_lib/56657.html

Евгений Машеров