 |
 |
|
|
В «Похождениях бравого солдата Швейка» Ярослава Гашека есть эпизод о гарнизонной тюрьме в монархической Австро-Венгрии и судьбе её персонала в демократической Чехословакии:
«Для гарнизонной тюрьмы поставляла свежий материал также гражданская полиция: господа Клима, Славичек и K°….А в гарнизонной тюрьме троица — штабной тюремный смотритель Славик, капитан Лингардт и фельдфебель Ржепа, по прозванию «Палач», — оправдывала своё назначение. Сколько людей они до смерти избили в одиночках! Возможно, капитан Лингардт и в республике продолжает оставаться капитаном. В таком случае я бы желал, чтобы годы службы в гарнизонной тюрьме были ему зачтены. Славичку и Климе государственная полиция уже зачла их стаж. Ржепа стал штатским и вернулся к своему ремеслу мастера-каменщика. Вероятно, он состоит членом патриотических кружков в республике. Штабной тюремный смотритель Славик в республике стал вором и теперь сидит в тюрьме. Бедняге не удалось приспособиться к республике, как это сделали многие другие господа военные...«Да, брат, — обратился он торжественно к Швейку, — со скотом и обращение скотское. А кто взбунтуется, того швырнём в одиночку, а там переломаем ему рёбра, — пусть валяется, пока не сдохнет. Имеем полное право. Здорово тогда мы расправились с тем мясником! Помните, Ржепа?» — «Ну и задал он нам работы, господин смотритель! — произнёс фельдфебель Ржепа, с наслаждением вспоминая былое. — Вот был здоровяк! Топтал я его больше пяти минут, пока у него рёбра не затрещали и изо рта не пошла кровь. А он ещё потом дней десять жил. Живучий был, сукин сын!»
Тридцать два года назад румынские пролетарии города Брашова разгромили местные горком партии и городскую администрацию. Взяв курс на досрочный возврат долгов западным кредиторам, лидер Румынии Николай Чаушеску посадил население на карточки, а его личный врач Юлиан Минку разъяснил соотечественникам, что больше одного килограмма мяса в месяц есть вредно. Неудивительно, что в стране начались забастовки, а в Брашове дошло до погромов. Увидев, что партийные работники закусывают коньяк фруктами и копчёной колбасой, работяги озверели. Мебель и портреты Чаушеску выкинули в окна и сожгли, а главу города Думитру Каланчу побили древком партийного знамени. Хотели побить и секретаря по пропаганде Марию Чебук, но её спас школьный сантехник Вернер Зоммерауэр. На следующий день усиленные подразделения милиции и госбезопасности арестовали около 300 человек, из которых 61 получили от 6 месяцев до 3 лет исправительных работ. Зоммерауэр, несмотря на спасение партийной дамы, был среди получивших 3 года. Слесаря Василий Виеру сильно избили на допросе и он умер, отбывая срок.
Когда Чаушеску свергли и расстреляли, судьба его силовиков пошла точно по Гашеку. Юлиан Минку получил пост министра здравоохранения и учил умеренности в еде уже во славу рыночных реформ. Пытавшие арестованных рабочих начальник следственной службы брашовской милиции капитан Александру Ионаш и полковник госбезопасности Ристя Прибой тоже сделали неплохую карьеру: первый дослужился до генерала полиции, второй стал советником премьер-министра Адриана Нэстасе и удачливым бизнесменом. Первый секретарь Брашовского комитета компартии Петре Преотяса стал руководящим менеджером и крупным акционером финансовой компании. Мэр Брашова Думитру Каланча вошёл в число лидеров новой правящей партии — cоциал-демократической и подрабатывал бизнес-консультантом... Не повезло лишь следователю милиции Георги Акиму. Сперва он успешно работал адвокатом и преподавал на юрфаке университета, но затем попался на поборах со студентов и сел.
Само собой, в России то же самое. Партийные боссы обернулись губернаторами и мультимиллионерами. Сажавшие советских диссидентов офицеры КГБ Виктор Черкесов и Геннадий Гудков поддержали Ельцина и Путина, причём Черкесов успел и нескольких коммунистов посадить. Когда их отодвинули от кормушки, оба стали оппозиционными депутатами (Черкесов - от КПРФ), хотя нахапанного внукам с правнуками на безбедную жизнь хватит. Воцарись же в Кремле либералы, мы увидим, как нынешние держиморды из центров «Э», будут допрашивать противников нового режима. Естественно, с мордобоем, да приговаривая: «На зоне подохнешь, путинская сволочь!»
Иосиф Кацман