АПН
ГЛАВНАЯ НОВОСТИ ПУБЛИКАЦИИ МНЕНИЯ АВТОРЫ ТЕМЫ
Четверг, 28 марта 2024 » Расширенный поиск
МНЕНИЯ » Версия для печати
2010-05-11 Алексей Ярэма:
Градозащитное движение в Петербурге поражено коррупцией

"АПН-Северо-Запад" побеседовал с ведущим активистом движения "Живой город", основателем группы "ЭРА" Алексеем Ярэмой. Темой нашей беседы стали основные проблемы, перед которыми стоят организации, борющиеся за сохранение исторического Петербурга.

- Ты участвуешь в градозащитном движении в Ленинграде-Петербурге с конца 80-х годов. Как бы ты определил, в чем отличие того периода от сегодняшнего? Когда было труднее бороться за сохранение исторического облика северной столицы – 25 лет назад или сейчас?

- Разница в ситуации, конечно, огромная. Когда градозащита только появилась (группа "ЭРА" возникла в 1987-ом году, после кампании против сноса "Англетера"), это был взлет эйфории от демократических перемен, от свободы, которая, казалось, появилась в обществе. И соответственно власти отвечали совершенно иначе: они боялись наших акций. На нас и группу "Спасение" они реагировали адекватно, решения часто менялись в результате протестов общественности. Сегодня мы работаем фактически в условиях диктатуры. Возможность влиять на какие-либо решения органов власти сведена к минимуму. Кроме всего прочего, в городе в то время существовало порядка десятка градозащитных организаций с разной специализацией. Сейчас их всего две. Есть "ЭРА" и есть "Живой город" - организация очень специфическая, сильно ангажированная, находящаяся в информационной и финансовой зависимости от холдинга Алексея Разоренова "Кросс-медиа", он же "Медиа.С-Пб". Данная структура контролирует петербургскую "Новую газету", Закс.ру, Лениздат.ру, Горзаказ.орг и другие ресурсы. Акции «Живого города» от этого холдинга давно курирует Татьяна Лиханова – штатный сотрудник Разоренова.

- Когда «Живой город» создавался в 2006-ом году, все выглядело очень многообещающе. В организацию вошли многие известные активисты, она проявила себя в самых разных "болевых точках" города, ее акции получили широкое освещение в СМИ. Почему так получилось, что сегодня в связи с деятельностью "ЖГ" мы слышим в основном о разного рода скандалах?

- Судя по опыту моей работы (насчитывающем более чем за 20 лет), это можно назвать кризисом трехлетнего возраста. Ту же самую ситуацию постепенной деградации и разложения градозащитной группы мы наблюдали в свое время на примере "Спасения" и Совета по экологии и культуре. Как правило, рост рейтингов, популярности, авторитета и раскрутка бренда приводят к тому, что к власти в движении рвутся люди, преследующие уже не вполне альтруистические цели, а скорее ориентированные на решение каких-то конкретных, вполне возможно - конъюнктурных задач. В свое время группа "Спасение" начала распадаться после того, как ее лидер Алексей Ковалев ушел во власть. Совет по экологии и культуре начал разваливаться из-за массы разногласий, когда началась борьба за власть в движении. Примерно то же самое происходит и в "Живом городе" на протяжении последних лет. В 2006-07 году это было движение людей, которые искренне болели за судьбу города, за сохранение культурного наследия и так далее. Поэтому я туда и вступил. Постепенно ситуация менялась: одни люди ушли, были те, кто ушли со скандалом, были те, кто ушли из-за собственной неспособности работать. Долгое время лидером была Юлия Минутина, которую фактически сменила на этом посту Антонина Елисеева. Это произошло на неформальной основе где-то полгода назад. С тех пор политика "ЖГ" стала намного более жесткой, чем была до того. Определяющее влияние "Кросс-медиа"/"Медиа.С-Пб" не было секретом, но до сих пор это не приводило к таким катастрофическим последствиям, как привело в ситуации по даче Гаусвальд. Если раньше мы могли говорить о том, что "Кросс-медиа" с помощью "Живого города" реализует ряд своих задач (например, по компании RBI), то не возникало и особых возражений. Потому что действительно строить высотку в Лопухинском саду нельзя, действительно были массовые протесты общественности на Комендантском, 40 – строить там соответственно тоже нельзя. А в данном случае "Спецпроектреставрация" и "Кросс-медиа" Разоренова через "Живой город" сыграли совсем экстремально. Они попытались не воспрепятствовать реализации какого-то проекта, а, наоборот, его пролоббировать, причем с потерей конкретного памятника. Естественно у нас, как у организации, никаких бонусов от сторонних финансистов не имеющей, это вызвало резкие возражения. История была достаточно длинная. Сначала в условиях полного закрытия информации по даче Гаусвальд на ресурсах "Кросс-медиа"/"Медиа.С-Пб" в июне прошлого года к нам начали обращаться представители "Живого города" с целью перехватить роль заказчика не независимую экспертизу. То есть им было дано указание перетащить этот знаковый проект под эгиду "Живого города". Мы отказывали им четыре раза. После чего "ЖГ" попытался вписаться в это дело с другой стороны. Они начали собирать средства на независимую экспертизу. В результате фактически мы на данный момент имеем факт мошенничества, присвоения средств, которые они якобы собираются кому-то вернуть (хотя по большей части это технически невозможно). С другой стороны они открыто поддержали позицию властей – КГИОП и администрации, ангажированную позицию экспертов фоминского института и самого собственника дачи, который заинтересован в ее сносе.

- Можешь подробнее объяснить для неосведомленных в подробностях читателей, что происходит вокруг дачи Гаусвальд и в чем суть конфликта вокруг нее?

- Мы занялись этой дачей в 2007 году, в результате вышли на экспертизу, сделанную в 2004 году институтом "Спецпроектреставрация" под руководством Фомина. В заключении экспертизы было такое количество ляпов и странностей, что это сразу обратило на себя внимание. Во-первых, в нем полностью отсутствовал раздел «выводы и рекомендации». Такого в принципе не бывает. Во-вторых, утверждалось, например, что здание полностью поражено четырьмя видами грибов. И в сопроводительных документах, в письмах Института по нашим запросам указывалась конкретная цифра, что можно сохранить только 13-15% подлинных конструкций лицевого флигеля. Напомню, что дача Гаусвальд – не один дом, а пять флигелей. Из них главный является центральным, и есть еще четыре. Причем в то время проявлялся конкретный интерес со стороны пользователя, чтобы создать видимый подземный цикл – вероятно, гаражи и другие помещения – поднять нулевую отметку на метр. Соответственно, это требовало сноса части построек, в том числе и каменной башни. То есть заинтересованность была совершенно однонаправленная. Когда мы проконсультировались с целым рядом независимых экспертов, они нам сказали, что есть различные способы сохранения конструкции. В частности, обработка фунгицидами или полиэфирными смолами. Мы запросили об этом и "Спецпроектреставрацию", и КГИОП, получили официальные ответы, все эти документы имеются в подлинниках. Нам ответили, что вопрос применения фунгицидов, например, вообще не рассматривался, поскольку в здании нет жуков. Извините, но фумгициды применяются не против жуков, а именно против грибов. То есть уровень профессионализма был примерно таков. Дальше возникли сомнения в плане того, какой реально объем конструкции поражен грибами. Мы вышли на экспертов, которые обследовали дачу задолго до "Спецпроектреставрации" и пришли к совершенно иным выводам. В частности, эксперты Лесотехнической Академии, делавшие экспертизу в 2003 году по этому же памятнику, сказали, что там сгнил только один угол одного флигеля, а вовсе не 97-98% объема конструкции. Мы попытались привлечь их для проведения независимой экспертизы, но, к сожалению, это не удалось. Тем не менее, в прошлом мае мы добились решения Совета по сохранению наследия по проведению независимой экспертизы. Нас поддержала питерская Росохранкультура. И именно после этого, когда объект уже приобрел колоссальную медиа-раскрутку, скандальность, им занялся "Живой город". По времени как раз совпало с моментом, когда тема дачи Гаусвальд стала полностью запрещена на ресурсах "Кросс-медиа". Затем началась длительная череда усилий по добыванию допуска, который КГИОП должен был выдать независимым экспертам для попадания на объект. После заключения договора с Лесотехнической Академией, ее эксперты смогли один раз выехать на ознакомительную поездку на объект. И тогда, как нам негласно сообщили, им позвонили из КГИОПа и сказали, что Лесотехнической Академии лучше не браться за эту техническую экспертизу, так как памятники, которые находятся в ее пользовании, пребывают в паршивом состоянии, но до сих пор КГИОП на это закрывал глаза. А теперь может перестать закрывать. В результате проректор Уткин отказался от проведения экспертизы.

-Как вы на это отреагировали?

- Начали искать другого подрядчика. Поскольку это резонансный объект, его найти было достаточно сложно, но, в конце концов, нашли – это кампания "Петроэксперт Северо-Запад", имеющая огромный опыт работы, в частности, по деревянным конструкциям. Была возможность даже привлечь одного из светил-академиков, занимавшихся реставрацией памятников русского Севера. Но как только мы этот договор подписали, «Живой город» сделал резкий вираж: он прекратил сбор средств на независимую экспертизу, снял баннер со своей сайта и запретил публикации о сборе средств любыми организациями – в том числе и партией "Яблоко" - на живогородных ресурсах. Такой поворот шокировал всех, но за ним последовало и большее. Буквально через неделю "Живой город" официально выступил на стороне экспертов "Спецпроектреставрации", для проверки выводов которых и нужна была независимая экспертиза. Таким образом, "ЖГ" полностью поддержал фоминский институт, позицию властей и собственника, фактически сдал здание на снос! Дальше КГИОП сформировал рабочую группу, в которую не были включены ни независимые эксперты, ни мы как инициаторы проведения этой экспертизы, зато вошли такие люди, как Фомин, Мильчик из «Спецпроектреставрации» и Даянов (это архитектор, который уже давным-давно разработал проект уничтожения этой дачи под видом "реконструкции"). В данной ситуации я усматриваю явные признаки коррупции - обеспечение заказа на экспертизу и проектирование, которое уже выполнено. Кроме этого, следует отметить, что изначально речь шла о проведении независимой экспертизы, о чем есть соответствующее решение Совета по культурному наследию. Потом стали говорить уже о проведении повторной независимой экспертизы силами самой "Спецпроектреставрации". Но как одна и та же организация может проверять сама себя? Это фикция. После этого, уже в апреле, выяснилось, что вообще не будет проводиться никакой дополнительной экспертизы. Об этом официально заявила глава КГИОП Вера Дементьева 13 апреля в интервью БИА-ньюс. И соответственно тогда же опубликовала факт того, что разборка дачи Гаусвальд уже начата с разборки внутренних интерьеров. Там мы видели рабочих, которые это делают. На данный момент производится разборка зданий, после чего практически все подлинные конструкции здания будут уничтожены и заменены на новодел. Понятно, что данное здание, отстроенное из новых материалов, никаким памятником архитектуры являться не будет. Между тем, это объект деревянного и каменного зодчества, комплекс насчитывает пять флигелей, это творение архитекторов Шене и Чагина 1898 года – уникальнейший образец модерна. Таких в городе осталось всего ничего – по пальцам одной руки пересчитать можно. Здание официально имеет статус памятника. Уничтожать его нельзя. Производить разборку, имея на руках лишь заключение ангажированной экспертизы, которая вызывает крайние сомнения в своей объективности и, скорее всего, сделана под заказ, нельзя. Мы привыкли к таким фактам со стороны власти и застройщика и не удивляемся, такой порядок стал нормой нашей жизни. Но когда такие уничтожительные проекты поддерживают так называемые "градозащитники" – это уже полный нонсенс. Таких "градозащитников" надо давить, а не поддерживать.

- То есть можно говорить, что мы имеем дело с проникновение больших денег в градозащитную сферу. Как можно бороться с этой проблемой? И каково должно быть будущее градозащитного движения в Петербурге?

- Надо бороться с этим, в первую очередь, гласностью. Чем больше мы будем предавать гласности такие факты, тем сложнее будет совершать преступления в этой сфере. Причем я беру понятие "преступление" в широком плане – как уничтожение памятников архитектуры, так и какие-то коррупционные схемы, и мошенничество, в котором оказался сейчас замешан Живой город. Нужно переформатирование градозащитного движения. До недавнего времени возглавляемая мною группа "Эра" фактически входила в состав «Живого города». Мы работали вместе, фактически в городе существовала одна градозащитная организация. Учитывая сложившуюся ситуацию, мы будем продолжать борьбу на независимой основе. Кроме того, я думаю, что следует подумать о создании каких-то более широких формирований людей и организаций, которым эта тема не чужда.

- В этой связи как ты видишь перспективы сотрудничества градозащитников с политической оппозицией Петербурга?

- Объединение должно идти на базе тех организаций, которые занимаются градозащитой. Это в первую очередь левая оппозиция. Мы знаем, что фракция КПРФ в Законодательном Собрании, в частности – депутат Сергей Малков, поддерживают многие градозащитные инициативы. Некоторые деятели РКРП, сторонники Эдуарда Лимонова не чужды этой темы. Есть и другие организации – в частности, Движение Сопротивления имени Петра Алексеева. Наверное, костяк должны составить люди такого политического спектра. Хотя считаю также, что партия «Яблоко» и ее питерское отделение, возглавляемое Максимом Резником, которое тоже много делало для защиты культурного наследия, может как-то быть интегрировано в эту систему.

- Каковы непосредственные планы на ближайшее будущее по поводу дачи Гаусвальд и по другим объектам архитектуры?

- Что касается дачи Гаусвальд, нами направлены через депутата Государственной Думы Пономарева два запроса - генпрокурору Чайке и министру культуры Авдееву по сложившейся ситуации. Конкретно речь идет о незаконном сносе памятника архитектуры. Кроме того, мы ожидаем ответ от губернатора на запрос депутата Малкова. Разумеется, мы работаем и по другим объектам. В первую очередь сейчас это Невский, 3 – здание, которое надстраивается уродливой мансардой. Актуальна Милионная, 12. Есть очень болезненный объект на Большой Подьяческой 1-5 - три здания 18 века, где также дело касается сфальсифицированной экспертизы. Все перечислять долго – больных точек у города много.

Фото "Интерпресс"

ГЛАВНЫЕ ТЕМЫ » Все темы
Шепетовка
ПОЛЕМИКА
2011-04-18 Мухаммад Амин Маджумдер:
Мозговой шторм. Подобные экстремистские организации не имеют право на существование в нашем российском обществе. Конечно, мы положительно к этому отнеслись. Мы давно проявляли эту инициативу. Надеюсь, что активисты ДПНИ не смогут создать подобную организацию под новым названием.